Александр Аввакумов - Выстрел в спину

– Попробуй встать, – настойчиво повторил лейтенант.

Девушка поднялась на ноги и осторожно сделала первый шаг. Никитин, не отрываясь, смотрел на нее.

– Больно, но идти смогу.

– Вот и хорошо. Сейчас я наложу тебе тугую повязку и пойдем.

Он достал из мешка чистую нательную рубашку, оторвал от нее широкую полосу ткани и наложил повязку.

– Ты знаешь, Ольга, – снова переходя на «ты», произнес он, – а Бог все-таки есть. Как мы с тобой не напоролись на мины, только он один знает.

Она впервые за все эти дни улыбнулась Никитину и они медленно направились дальше.

***

Вагнер сидел в автомобиле, то и дело, прикладываясь к бутылке с коньяком. Утром он доложил об очередном провале тщательно разработанной им операции по задержанию русской группы. Как ему казалось, операция была разработана так, что пленение русских было просто неизбежно. Но опять что-то произошло не так… Штурмбанфюрер Франц Зикс, выслушав его доклад, молча, усмехнулся. Он встал из-за стола и подошел к окну. Он отодвинул штору и посмотрел на улицу, по которой, чеканя шаг, шла маршевая рота.

– Скажите, Вагнер, вы настолько глупы или вас преследует фатальное невезение? – не оборачиваясь, спросил он гауптштурмфюрера. – Однако, сейчас это все не имеет никакого практического значения. Теперь у вас, Вагнер, два решения – вы находите русских или я вас передаю в руки военно-полевого суда. Надеюсь, вы понимаете, что это означает для вас. Сейчас вас ничего не спасет от суда, кроме пленения этих русских.

Вагнер моментально физически ощутил значимость сказанного. У него от нервного тика задергался правый глаз. Он попытался справиться с этим, но у него ничего не получилось.

– Вы это кому подмигиваете, Вагнер? Мне или моему адъютанту? Вы что, здесь разыгрываете комедию? – стукнув по столу ладонью, произнес штурмбанфюрер Зикс.

Гауптштурмфюрер побледнел от этого замечания. Глаз Вагнера еще чаще стал дергаться. Зикс махнул на него рукой, что означало, что он может покинуть кабинет, и стал рассматривать какие-то бумаги, что лежали перед ним на столе. Вагнер выкинул правую руку в нацистском приветствии и, щелкнув каблуками сапог, вышел из кабинета. Вернувшись в свой кабинет, он разложил на столе карту и стал тщательно изучать предполагаемый отход русской группы. В том, что группа направилась к линии фронта с намерением перейти ее, он больше не сомневался. По направлению движения русских находилось два населенных пункта – Плющиха и Вознесение. Он обвел эти две деревни красным карандашом и поставил восклицательный знак.

«Наверняка, в одной из этих русских деревень их ждет разведгруппа русских, которая должна обеспечить им переход через линию фронта. Расстояние между населенными пунктами – пятнадцать километров, – размышлял Вагнер, склонившись над картой. – Необходимо устроить в этих деревнях засады. К этому вопросу нужно подойти очень серьезно, а иначе – фронт….».

Гауптштурмфюрер швырнул карандаш на стол. Тот подскочил, словно теннисный мяч, и упал на пол. Он никак не мог простить себе последней операции, когда на посту заснул один из его солдат и в результате этого он не только не узнал, к кому заходили эти русские, но их не смогли своевременно задержать.

«Сейчас подобное упущение будет грозить серьезными проблемами, от которых его не спасут даже ближайшие товарищи Гесса», – подумал Вагнер.

Он поднял с пола карандаш и посмотрел на стоявшего в дверях адъютанта Зикса.

– В чем дело, Вальтер?

– Вас вызывает к себе штурмбанфюрер.

Вагнер надел фуражку и направился вслед за адъютантом. В кабинете Зикса сидел незнакомый ему мужчина в гражданском костюме. Его редкие светлые волосы были зачесаны назад. В лацкане его пиджака он заметил золотой партийный значок.

– Вы знакомы? – спросил мужчину Зикс.

– Нет, – ответил мужчина.

– Знакомьтесь, это господин Крюгер из аппарата гауляйтера Белоруссии.

«Этого еще не хватало», – промелькнуло в голове Вагнера.

Он выбросил правую руку и громко произнес

– Хайль Гитлер!

***

Услышав шум в кустах, Никитин поднялся с земли и передернул затвор автомата.

– Стой! Кто идет! – выкрикнул он и, держа оружие наизготовку, осторожно направился к кустам. Было темно, и он не сразу заметил в темноте жующую траву козу. Никитин выругался и направился к березе, под которой спала Ольга. Посмотрев на часы, он сел под деревом и, достав из мешка кисет с табаком, свернул цигарку.

«Скоро рассвет, – подумал он. – До Плющихи еще километров двадцать осталось».