Александр Аввакумов - Конец Пиона

– Татарин! Я внимательно наблюдаю за вашей успеваемостью, – произнес лейтенант глуховатым голосом. – У вас очень хорошие показатели по всем предметам, и я могу сказать, что вы являетесь одним из самых перспективных наших курсантов. Вчера вечером я получил приказ полковника Шенгарта о направлении нашей группы в тыл советских войск. Возглавлять группу, в которую, помимо вас, войдут еще три наших курсанта, буду я. Нашей группе необходимо будет взорвать железнодорожный мост и вернуться обратно. Задача довольно сложная, так как тот хорошо охраняется. Лейтенант разложил на столе карту и, склонившись над ней, стал показывать местонахождение этого моста.

–Господин лейтенант, можно один вопрос? Почему вы рассказываете мне о задании группы?

– Почему? Да потому что вы назначаетесь мои заместителем. Вылет завтра утром. На аэродроме мы получим все необходимые документы, снаряжение и вооружение. Вопросы есть?

– Есть, господин капитан. Кто эти люди, с которыми я должен выполнить задание? Я хотел бы познакомиться с ними. Поверьте, там нет дураков, и малейшая наша неточность может сорвать задание.

Лейтенант медленно достал из пачки сигарету и прикурил.

– Татарин! На все ваши вопросы могу сказать лишь одно: наше задание не предусматривает ведение разведки, только – диверсию. Нам необходимо взорвать мост и вернуться обратно. А это значит, что у вас не должно быть никаких контактов с армейскими частями русских. Может, я плохо говорю по-русски, и вы меня не понимаете? Во-вторых, кроме вас, никто не знает поставленную перед группой задачу, то есть, как говорят русские, все остальные идут «втемную». Теперь вам ясно?

– Да, господин лейтенант, – отчеканил Александр.

– Тогда свободны. Отдыхайте, у нас завтра тяжелый день.

Тарасов вышел из кабинета и направился в жилой корпус. Александр лег на койку и закрыл глаза. Где-то раздавались незнакомые голоса, слышались зычные немецкие команды. Он не заметил, как уснул.

***

Вечер прошел в штатном порядке. В двадцать два часа был объявлен отбой, и Александр с наслаждением вытянул уставшие за день ноги. Все началось около двух часов ночи. Его разбудил дежурный и приказал быстро одеться и выйти в коридор. Там его ждал лейтенант Хейг, около которого стояли два однокурсника Тарасова. Все, молча, вышли из здания и сели в автомобиль. Путь до аэродрома занял несколько минут. Они прошли в небольшое помещение и стали переодеваться в форму работников НКВД. Александру досталась форма капитана. Он посмотрел на себя в зеркало и остался доволен своим внешним видом.

– Кто пятый? – спросил Тарасов лейтенанта. – Вы мне вчера сказали, что нас будет пятеро.

– Пятого не будет. Руководство решило, что для выполнения этого задания достаточно четырех человек. Еще вопросы есть?

Александр промолчал. Ему не понравилось, что в самый последний момент план почему-то поменялся.

Надев на себя белые овчинные полушубки и валенки, и взяв парашюты, они по команде лейтенанта погрузились в кузов автомашины, которая направилась к стоявшему на взлетном поле «Юнкерсу».

Перед посадкой в самолет немец построил их и тщательно проверил экипировку: оружие, грузовой мешок с взрывчаткой. После этого он разрешил посадку в самолет, дюралевое тело которого через минуту-другую вздрогнуло и медленно тронулось с места. Вырулив на полосу, «Юнкерс» взревел моторами, начал разбег и плавно оторвался от земли.

Тарасов сидел напротив двери самолета, и ему было видно всех своих попутчиков: двое курсантов заметно волновались, а лейтенант был абсолютно спокоен и, похоже, даже дремал.

«Интересно, почему лейтенант включил в группу Токаря и Цветного, которые были неуспевающими на курсе? – подумал Александр, продолжая наблюдать за ними. – Задание важное, а исполнители – так себе».

Токарь и Цветной были из одной с ним группы и не особо выделялись умственными способностями. Как они прошли отбор в курсанты, для многих оставалось загадкой. Они явно не тянули на роль диверсантов, способных решить поставленную задачу. Насколько он знал, они были из одной деревни, служили в одном подразделении, и оба добровольно сдались немцам еще в начале октября сорок первого года.

Александр закрыл глаза и стал вспоминать правила, которые нужно соблюдать при ночных прыжках с парашютом. Ровный рокот двигателя за бортом самолета успокаивал его.

Сколько они летели, Тарасов не знал. Из кабины пилота вышел штурман и подошел к лейтенанту. Нагнувшись над ним, он толкнул его рукой в плечо и, когда Хейг открыл глаза, начал ему что-то говорить. Прошло несколько томительных минут, и над кабиной пилотов загорелась лампочка. Стрелок-радист открыл дверь самолета и, словно приглашая всех к прыжку, сделал галантный жест рукой. В салон самолета ворвались холодный воздух и рев моторов.