Станислав Иродов - Мангуп

– Ты святотатствуешь, княжич. Нехорошо это. И народ свой унижаешь, намекая, что религия для дураков и рабов. Уж не гордыня ли говорит твоими устами? Ведь это самый тяжкий грех, мать всех грехов.

– Я не боюсь грешить против бога. Но общечеловеческую мораль уважаю. Насчёт гордыни. Я не унижаю других людей, не называю их рабами, как бог христиан, а значит, моя гордыня – моё частное дело, и она не вредит миру. Религия – для тех, кому нужна опора, кого постигло горе, для сломленных духом. Сильные люди в ней не нуждаются. Верю я или нет, но свою страну и своего верующего друга я почитаю больше всего на свете.

– Как истинный православный.

– Нет, у православных совсем другие принципы. Я считаю всех феодоритов своими братьями, и готов жизнь свою положить за мою нацию, мой народ. Но для православных близкий – лишь брат во Христе. Пусть он хоть латинянин, хоть турок. Для православных нет Родины, нет Феодоро, нет нации, нет даже отца и матери, а есть только их личное спасение. Причина падения Ромейской империи именно в христианском сознании, что прозвучало на площади у Собора Мудрости Божьей словами Луки Нотараса: "Лучше турецкий тюрбан, чем папская тиара!" Или: «не тронь нашу веру, и забирай нашу Родину, нашу свободу, нашу жизнь». Это называется словом «рабы».

– Твоя горячность и категоричность, твоё неверие в Бога погубят тебя, Александр.

– Если ты так веришь в бога, то почему бы тебе вместо доспехов не надеть на грудь икону Божьей матери? Или самого Иисуса? Ведь не наденешь! А значит, сомневаешься! То-то и оно! Поэтому, давай лучше спасть.

Прошло несколько минут, и тяжёлый сон навалился на Александра. Во сне он опять слышал стук мечей, предсмертные хрипы, опять вонзал свою саблю в чьё-то тело, а потом просыпался в ужасе, лежал с колотящимся сердцем и с отвращением к самому себе.

Три дня войско отдыхало. Большой отряд был отправлен к полю боя собирать оружие и хоронить убитых. Павших врагов насчитали 64 тысячи человек. Как скоро мунтяне оправятся от такого поражения?

Тут пришло известие о наступающих турках. Разведка донесла: 13 тысяч турок и 6 тысяч мунтян движутся на помощь Радулу. Они шли налегке, без пушек.

Штефан выступил им навстречу. Его войско превосходило войско неприятеля.

Войска остановились напротив друг-друга. Моросил мелкий дождик. Пехота турок перешла в наступление. Били барабаны. Молдаване, вторя барабанам, стали бить мечами по щитам. Когда между войсками осталось менее 100 шагов, первые ряды войска Штефана отступили, и за ними открылись установленные на боевые позиции пушки, которые дали залп под малым углом чугунными ядрами, а органы – каменной щрапнелью.

Ядра скакали по земле и проделывали в рядах врага бреши из разорванных тел. Шрапнель калечила людей. Одновременно выпалили серпентины, и кулеврины. Не успел слабый ветер разогнать плотные клубы дыма, как лучники и арбалетчики выдвинулись вперёд, воткнули перед собой в землю щиты плакинеты и выпустили во врага тысячи стрел. Серое дождливое небо стало чёрным. Тихая смерть, посвистывая, обрушилась на турецко-валашское войско. Тяжёлые стрелы и арбалетные болты с гранёными наконечниками пробивали деревянные щиты, кольчуги, лёгкие, часто просто кожаные или даже холщёвые доспехи в виде кафтанов, набитых конским волосом или ватой. Сотни тел устлали землю.

Внезапно, лёгкая нерегулярная конница – акынджи турок, огибая собственную пехоту с флангов, рванулась в атаку. Молдавские лучники – аркаси и арбалетчики отошли назад, пуская через головы своих пехотинцев – лефегов стрелы в атакующих турок. И хотя на излёте стрела не могла пробить даже лёгкий доспех, но многие из турок вовсе не имели никакой защиты.

Вперёд выдвинулись пикинёры из лефегов, алебардщики и крестьяне, вооружённые боевыми косами. Первые ряды неприятельской конницы наткнулись на длинные, упёртые в землю пики, а задние напирали, чтобы вскоре тоже пасть под чудовищной молотилкой, устроенной алебардщиками и косарями.

Потом во фланг наступающим туркам ударила конница – витязи и калараши под командованием дяди Штефана Великого – боярина Влайку.

Александр и Теодорик в составе конницы скакали рядом впереди своего отряда. Конная лава набирала скорость. Остановить её уже не могла никакая сила. Стрелы и сулицы врага бились о твёрдую сталь доспехов, и с визгом рикошетили в низкое дождевое небо. Только несколько мгновений понадобилось, чтобы сблизиться с неприятелем. Кавалерийское копьё Александра пронзило турка в кожаных доспехах и застряло в теле. Александр бросил его и выхватил саблю. Началась жестокая сеча. Перевес был на стороне конницы Штефана. Колесо смерти неуклонно катилось вперёд, пожирая войско врага.