Станислав Иродов - Мангуп

– Судно то у нас есть, но вот где оно – самому Богу известно. Ратмир приказал капитану держаться подальше от берега и ждать сигнал. На скале у берега моря есть маленькая крепость, где живёт наш человек.

Ночная дорога среди кружащегося снега привела их к перекрёстку.

– Это путь на перевал к Ласпу,– сказал старик, указывая дорогу, уходящую влево. – Там турки.

– Нам не надо в Ласпу, вези нас к перевалу на Инжир, как мы договорились,– сказала Елена.

– Не спуститесь вы там с детьми, владетельница,– сказал старик, погоняя лошадку по дороге прямо, – Разве только на попе, если её, родимую, не пожалеете.

Все рассмеялись.

– Да уж, задницы надо поберечь, ведь именно их мы пытаемся спасти,– сказал Теодорик.

– Нет иного выбора. Налево –Ласпу с турками, направо Херсон с турками, назад Мангуп и Пойка с турками. И только путь вперёд приведёт к морю, где есть надежда уйти от турок,– сказала Елена.

Все замолчали. Воз стал подниматься в гору. Малорослой лошадке тянуть воз было тяжело, поэтому мужчины соскочили на землю, и шли следом. Наконец, подъём закончился. Воз выкатил на поляну и остановился.

– Всё, дальше дороги нет,– сказал старик, ласково похлопывая по спине свою труженицу. На лошадиную спину ложились хлопья снега, и тут же таяли, превращаясь в пар. Только серебрилась усыпанная блёстками снега грива, и в тишине раздавалось негромкое фырканье. Владетельница с детьми сошла на землю. Старик поклонился владетельнице, развернул лошадь, скомандовал ей: «Но!!!» и воз, скрипнув деревянными колёсами, исчез в ночной тьме.

Зацепившись за скалу, низко над головами висела туча, из которой сыпался снег.

Теодорик подошёл к краю горы и посмотрел вниз. Круженье снега в темноте и бездонная пропасть под ногами чуть не стали причиной головокружения. Невольно отвернулся. Потом пошёл вдоль обрыва, ища тропу. Её не было, только белый снег и тонкие деревца, исчезающие внизу под ногами.

– Да, действительно, место явно непроходимое,– сказал он, ощущая, впервые за много лет, некую растерянность, почти малодушие. К нему подошёл Мимир.

– Множество раз я ходил по этой тропе, так что доверься мне: я её знаю, как собственную бороду. Тропа начинается вот за этим камнем,– указал он на кусок скалы, торчащей над обрывом. – Теперь срубим мечами длинный шест, возьмёмся за него, чтобы никто не потерялся, и будем спускаться. Главное – не торопиться. Малышку возьму я. Но только пусть мама, привяжет её мне к груди.

Елена сняла длинный шарф, и дважды крест-накрест обернув им ребёнка, завязала концы шарфа узлом на спине Мимира.

– Мальчик, как тебя зовут? – обратился Мимир к сыну Елены.

– Фарамир.

– Так вот, Фарамир, ты уже взрослый, и должен помогать своей маме. Поддерживай её сзади, чтобы она не упала!

Срубив молодое дерево и очистив его от веток, они начали спуск. Все держались за шест, и если кто-то падал, то остальные удержали его, помогая встать.

Наконец, спуск стал менее крутым, а заснеженная, еле угадываемая во тьме тропа теперь петляла между деревьями, за которые можно было держаться. Подошли к источнику. Вода, журча, выбивалась из-под скалы, чтобы тут же исчезнуть под толстой шапкой снега. Напились.

– Дальше тропа более пологая, так как спускается поперёк склона, но идёт по краю обрыва, так что не подскольнитесь, а то улетите далеко,– приободрил всех Мимир, и осторожно, чтобы не поскользнуться, пошёл по тропе налево, хватаясь одной рукой за ветви и стволы деревьев, а другой бережно придерживая спящего ребёнка. Снег прекратился, показался месяц. Снеговая туча, зацепившаяся за острые скалы над перевалом, осталась позади. Дальше на тропе снега почти не было, поэтому все вздохнули с облегчением. Впереди и внизу чёрной блестящей громадой лежало море, Русское море.

– Мама, а почему море называют Русским?– спросил Фарамир.

– Потому что мы русские, сынок, и потому что мы издревле живём на берегу нашего Русского моря,– ответила Елена.

– Но ведь мы готы!– возразил Фарамир.

– Да, мы – готы, и, как многие говорят, славяне. Потому что наши предки называли себя славными готами, что на готском языке звучит как готы-русы. Завоёванные нашими предками земли звались русскими, а народ, на них проживавший, от нашего имени прозвался русским, в переводе на язык аборигенов – славным – славяне. Страну нашу разрушили гунны, потом венгры. А в Таврике и на Севере готы-русы остались. Русский князь, канунг – каган Ингорь из Боспора Киммерийского даже ходил на Константинополь. Правда, безуспешно.