Никита Суровцев - Махно. Полковая казна

Как-то, само собой сработало неизменное русское сострадание. Наши женщины, санитарки, связистки, не сговариваясь, стали брать со столов еду и нести ее к колонне немецких военнопленных. Сначала конвоиры хотели преградить им дорогу, но осознав, что это не в русских традициях, позволили передать пленным еду. Те, в свою очередь, не верили, что такое может быть. Ведь они, своим европейским, «цивилизованным» умом не могли осознать, что на свете кроме «европейской цивилизации», есть русское сострадание и милосердие к побежденному врагу. Для них было чуждо и дико милосердное отношение к поверженному противнику. Они были поражены, от того, что их не бьют, как бездомных собак, не травят дикими выходками и унижениями, а наоборот, проявляют к ним доброту и благожелательность, не смотря на все зверства и беды, принесенные ими нашей стране и людям.

Но этот эпизод не омрачил общей картины радости от Победы. Уже через минуту все забыли о колонне пленных солдат. Веселье продолжалось до поздней ночи.

На следующий день случилось ЧП, на утреннюю поверку не явился целый взвод солдат. Тут же были организованы поиски пропавшего взвода, которые закончились, не успев толком начаться.

Оказалось, солдаты нашли тайный вход в винные погреба замка, в которых хранилось вино в огромных бочках, которые от пола до потолка занимали все помещение подвала. Подвал был заполнен вылившимся из бочек вином, приблизительно на метр глубины. В этом «море» вина, лицом вниз, плавали солдаты. А из отверстий в бочках, проделанных автоматными очередями, продолжало вытекать вино, в котором захлебнулись пьяные солдаты. Дичайший случай. Видимо уже в состоянии опьянения, кому-то надоело наливать вино из кранов в бочках, и они решили просто проделать отверстия автоматными очередями. Сначала было весело, а потом, когда алкоголь взял свое, солдаты просто падали или садились на пол, а вино все текло и текло, и солдатики, не в силах подняться, или просто во сне, захлебывались вином. Утонул в вине целый взвод, в полном составе, во главе с командиром взвода, лейтенантом Комаровым.

Не успели наши следователи расследовать это ЧП, как поступил приказ, дивизионной прокуратуре выдвинуться в окрестности Карловых Вар. Там союзники наткнулись на два концентрационных лагеря, Сватаве (Цводау) и лагерь Stalag XIII, в местечке Фолькенау, куда американских солдат привел трупный запах. Там было вырыто порядка двух тысяч могил для Советских военнопленных. Не все могилы были заполнены, гораздо больше трупов было свалено прямо на территории лагеря, эти трупы и издавали запах, который привлек Американских солдат, которые освободили оставшихся в живых военнопленных.

Сватава был женский лагерь, в котором содержались и работали женщины из Европы и Советского Союза. Работали они на немецкую компанию «Siemens». Этот лагерь был конечным пунктом назначения, для «маршей смерти», которые организовывали фашисты, перегоняя узниц из лагерей со всей Европы в лагерь Сватава. Всего, в конце войны, из участниц «маршей смерти», немцами было убито более двухсот пятидесяти тысяч узниц. Известны случаи, когда на узниц «маршей смерти», устраивались, воспитанниками «гитлерюгенда», так называемые «охоты на зебр», название это, как издевку, выдумали из-за полосатой арестантской робы. Конвоиры специально отпускали узниц, яко бы на свободу, а эти малолетние твари, воспитанники «гитлерюгенда», охотились на безоружных и изможденных женщин, как на диких зверей.

Когда мы прибыли в Stalag XIII, то были шокированы увиденным зрелищем. Стоял ужасающий трупный запах. Над лагерем летали огромные стаи ворон. Выжившие военнопленные, были похожи на обтянутые кожей скелеты. Вместо одежды на них были какие-то лохмотья, многие были вообще без одежды. Все они просили еду. Прибывший с нами военврач, категорически запретил давать им хоть что-то, кроме простой воды.

– Поверьте, любая пища может их убить. Сейчас приедут санитары, и определят всех освобожденных, в госпиталя. Пожалуйста, проконтролируйте, что бы ни кто не давал им еды, – поднявшись на борт грузовика «Studebaker US6», вещал военврач.

Мы выводили из вонючих бараков людей, которые не могли самостоятельно передвигаться. Были и такие случаи, когда люди умирали прямо у нас на руках. Военврач пояснял, что возможно сердце не выдержало из-за импатии, так называемой «сердечной волны» или синдрома «разбитого сердца». Через какое-то время стали подъезжать машины с санитарами и забирать освобожденных военнопленных в госпитали и медсанбаты. В живых удалось спасти не более пятисот человек, хотя лагерь был рассчитан на десять тысячи узников. Позже, в госпиталях умерло еще около ста человек. Узники были настолько измождены голодом, что не только жидкая и дозированная пища не могла вернуть им жизненные силы, но и специальные физрастворы, вводимые им внутривенно, были бессильны.