Александр Харламов - Литерный особой важности [litres самиздат]

Лавоченко закурила, оглядываясь по сторонам в надежде, что Вишневский все же появится. Не мог он ее не проводить, будь он хоть сто раз травмирован и ранен! Не мог! Они столько времени были провели вместе, столько раз были в шаге от смертельной опасности, что разъехаться вот так, даже не попрощавшись, было бы не по-человечески. Хотя она была даже не уверена, что хотели бы видеть капитана.

– Девушка,– громко позвала ее проводница, стоявшая у дверей вагона в серой форменной одежде,– вы будете садится или нет? Поезд через пять минут отправляется…

– Так скоро?– встрепенулась Лавоченко, покусывая нервно нижнюю губу. Он все же не смог, все-таки не пришел, и они расстанутся, разъедутся, так и не успев толком поговорить.

– Стоянку поезда сократили. Следом за нами идет Литерный особой важности. Ему требуется двухминутная остановка по первому пути,– пояснила проводница, осматривая перрон в поисках своих загулявших своих пассажиров.

– Ясно, спасибо!– улыбнулась Юлька, став рыться в сумочке в поисках билета. Как только контуженный Вишневский передал сообщение о захвате террористов, Лавоченко отзвонилась Белянкину и дала «добро» на пропуск этого самого литерного. Полковник ГРУ обещал им с Сашкой все возможные награды, чуть ли не до «Героя России», но старший прапорщик достаточно давно служила в этой системе, чтобы уяснить со временем одну простую вещь, что обещать-не значит жениться. Хмуро в последний раз, осмотрев привокзальную площадь, она шагнула к вагону. По оглушительно громкой связи женский голос объявил посадку:

– Скорый поезд номер 13 сообщением Чуйка – Москва отправляется с первого пути от вокзала, пассажирам просьба занять свои места, а провожающим выйти из вагонов!

– Не пришел…– грустно проговорила Лавоченко, подавая билет проводнице, крупной полной женщине с ярко накрашенными алым тонкими губами.

– Они мужики все такие…– кивнула ободряюще она.– Ждешь их все ждешь…

– Ой, извините, пожалуйста!– сильный удар в плечо покачнул худенькую Юльку, чуть не опрокинув вместе с проводницей под состав. Темноволосый мужчина со спортивной сумкой на плече, в черных солнечных очках и надвинутой низко на глаза кепке умудрился задеть старшего прапорщика госбезопасности своим объемным чемоданом.

– Ходят тут всякие!– закричала проводница, активно размахивая руками.– Глаза разуй, куда прешь! Не видишь, люди стоят! А если бы я ногу сейчас бы сломала? Ты бы моих шестерых детей кормил?– поносила она в след парню, который кроме извинений, даже не обернулся назад. Видимо, куда-то спешил, направляясь к зданию поста дежурного по станции. Ты смотри на него! Франт выискался!

Мужчина удалялся, и в его походке Юльке показалось что-то знакомое. Она никогда не жаловалась на память, но вот, где она видела похожую, увы, вспомнить не могла.

– У вас пятое место,– подала ей обратно билет разъяренная проводница,– прошу в вагон, иначе поезд уедет без вас…

Настроение женщины было испорчено, а значит и всем пассажирам. Лавоченко вздохнула и взялась за поручень. Не пришел, так не пришел…А она-то себе намечтала, чуть Руслана своего не послала далеко и надолго из-за него…

– Юля…– крик Вишневского, такого нелепого в медицинской пижаме, хромающего, кажется, на обе ноги, бегущего к ней через всю площадь, оборвал в груди и без того стонущее от тоски сердце. – Юлька!

Она обернулась, сойдя с подножки.

– Сашка…Успел…

Я хромал навстречу ей, позабыв о всем своем головокружении, периодически припадая на правую ногу. Успел…

– Юляш…

– Саша…Товарищ капитан…

– Я…

– Как вы?– мы стояли в шаге друг от друга, не в силах сделать его и признаться самим себе, что влюбились.

– Ничего…

– Ничего, это мягко сказано,– следом за мной к нам выдвинулся доктор – мой спаситель, чуть насмешливо, по-отечески нежно поглядывая на нас,– если быть точным, то ваш ухажер еле стоит!

Лавоченко улыбнулась ему.

– Я…

– Ничего не говори,– она прижала свой тоненький пальчик к моим губам и впилась в них долгим поцелуем. В ушах зазвенело теперь не от контузии, а от этого незабываемого чувства полета, которое мне подарило мне это прикосновение.

– Молодые люди…Поезд отправляется!– повысила голоса проводница, готовая поднять подножку вагона и закрыть двери.– Девушка вы едете или нет?

– Оставайся!– горячо попросил я ее, прижимаясь к Лавоченко всем телом, утопая в ее объятиях, как последний пионер, влюбившийся в свою одноклассницу и наконец-то получивший заветный поцелуй.– На день, на два…