Александр Харламов - Литерный особой важности [litres самиздат]

Все это промелькнуло перед глазами полковника, словно было вчера.

– Валик…– тихо позвал друга генерал.

– Прости, немного задумался,– очнулся от воспоминаний Белянкин.

– Может в усиление к Вишневскому послать группу Кобелеву. Иван опытный оперативник, тем более, когда-то давно в учебном центре они оба прошли подготовку, были твоими замкомвзводами?

– Потерпим. Я верю в Сашку. Капитан справится,– кивнул уверенно полковник, выходя из кабинета Старостина.

город Чуйка

Этот район в городе, как и парк пользовался дурной славой. В лихие девяностые тут непременно случались драки с поножовщиной, кого-нибудь грабили, убивали, снимали дорогие норковые шапки, сходились район на район. Соцгородской парк был прибежищем наркоманов и алкоголиков, и обычные люди чаще всего старались обходить его стороной.

С приходом какой-никакой стабильности в начале двухтысячных парковую зону облагородили, вывезли горы использованных шприцов, пустых стеклянных бутылок из-под дешевого портвейна., установили новые скамейки и слегка вырубили кленовые заросли. Понемногу, со сменой поколений стала забываться жуткая слава, сопутствующая этому мрачному месту. Все чаще молодые мамочки с колясками стали прогуливаться по аккуратным, уложенным тротуарной плиткой садовым дорожкам, все реже стали появляться в парке небритые с красными глазами и трясущимися руками личности, ищущие, где бы раздобыть сотню другую на очередную дозу. Жизнь налаживалась, становясь тихой и спокойной, словно в болоте.

Вот и сегодня, несмотря на поздний вечер, недалеко от заросшего камышом пруда слышался детский смех, играли популярная музыка, медленно бродили влюбленные парочки, держась за руки под начавшим темнеть звездным ясным июльским небом.

Богдан Гончаренко был естественно никаким не молдаванином, и тем более не строителем. С ранних лет он выбрал себе стезю более сложную и опасную, став членом запрещенной в России националистической организации «правой сектор». Не сказать, что он был таким уж непримиримым националистом или искренне ненавидел русских. Просто в какой-то момент чувство адреналина, опасности, непременно присутствующие в жизни каждого боевика этой организации, стали для него своеобразным наркотиком. Он больше не хотел, не умел жить по-другому. Ему нравилось постоянное напряжение, чувство, когда ты находишься на краю пропасти, как артист цирка под куполом, готовый в любой момент сорваться вниз под восхищенный выдох разряженной и размалеванной публики.

Сегодня его чуть не раскрыли. Сегодня он снова прошел по кромке лезвия ножа и от этого ощущения парня немного потряхивало, оставляя в душе приятное ощущение пощекоченных нервов.

Девчонку, конечно же, надо было ликвидировать. Добить, чтобы в случае чего, она не могла его не описать, не узнать, но в последний момент он передумал. Пусть ищут строителя молдаванина из славного города Кишинева! Пусть носом роют землю, выдавая ориентировки патрулям на темноволосого парня лет тридцати! Это отвлечет от поисков основную массу спецов, а он тем временем…

Богдан щелкнул экраном телефона включая фронтальную камеру «Айфона». С экрана на него смотрел умудренный годами и глубокими морщинами мужчина лет сорока, худощавый, с крупными чертами лица и благородной сединой в волосах. Новый образ ему нравился. Этакий трудяга с завода, после смены решивший отдохнуть с пивком в парке культуры и отдыха, полюбоваться на короткие юбочки нынешней молодежи, и чем черт не шутит, найти себе развлечение на ночь… Благо силенок хватает, а до кризиса среднего возраста еще, ой, как далеко.

– У вас свободно?– с легким акцентом уточнил крепкий парень лет тридцати, подошедший бесшумно со спины, словно не ходил по земле, а парил. Богдан обернулся на мужчину, оценивающе осматривая связного.

– Конечно, присаживайтесь,– кивнул он после минутного разглядывания.

– Вам привет от Исы!– сообщил с улыбкой незнакомец, без спроса взяв бутылку пива и сделав из нее приличный глоток. Богдан поморщился. Он любил хамов, но со многими из них просто вынужден был работать.

– Как его здоровье? Как жена, дети?– ответил положенную фразу-пароль сквозь зубы Гончаренко.

– Слава Аллаху! Все хорошо…

– Как идет дядюшкин бизнес?– уже просто так уточнил Богдан. Ису он знал еще со времен второй чеченской компании. Отъявленный ваххабит Иса Мурзаев, поняв, что запахло жареным, когда федеральные войска загнали воинственных горцев в горы, мгновенно ушел в подполье, перешел границу Дагестана с материковой Россией, а оттуда поездом отправился в Чуйку, где его никто не знал и даже не догадывался о прошлом мирного чеченца, бежавшего от войны из своего родного Шатоя. Мурзаев мгновенно сориентировался на новом месте, организовал свой бизнес, торговал одеждой и фруктами, вскоре к нему приехала жена. И все бы хорошо…Если бы Богдан не знал, что вместе с фруктами и овощами хитрый чеченец занимается подпольной торговлей оружия, что именно через него на майдан достоинства было закуплено оружие и стреляли в «небесную сотню» именно его снайперы.