Александр Харламов - Литерный особой важности [litres самиздат]

– Четыре дня очень много! Некоторые войны длились и того меньше. Иногда хватит нескольких минут, чтобы выполнить боевую задачу. Мне ли тебе рассказывать об этом, Лёня!– попытался успокоить друга Белянкин, плюнув на все условности и закуривая.

– Ты не понимаешь, что ли!– воскликнул горячо Старостин.– Если мы упустим террористов, дадим им подорвать состав, то нам кранты! Нас не то, что посадят, нас четвертуют с тобой!

– Не горячись…

– Необходимо срочно менять маршрут поезда, пустим его через другую станцию, в обход Чуйки!– генерал схватился за телефон, но на его крепкое запястье, поросшее густым черным волосом легла небольшая ладонь Белянкина.

– Лёня…Маршрут литерного менять необходимо в самый последний момент. Иначе стукачи националистов будут в курсе и смогут скорректировать свои планы. Дай время Вишневскому до вечера четверга, не паникуй! Он справится, я в нем уверен!

– Мне бы твою уверенность, Валя,– выдохнул устало генерал, стряхнув чужую руку со своей,– мне из Министерства каждый час звонят, спрашивают, интересуются…

– И что ты им говоришь?– улыбнулся Белянкин.

– Что работа ведется, что мы вот-вот поймаем супостата и примерно его накажем…Что в таких случаях принято говорить?

– Вот и говори дальше,– кивнул полковник, вставая.

– Ты…

– Я, Лёня, в них верю. Это мои два лучших ученика. Если они не смогут найти террористов, то не справится уже никто…

– Ты слишком веришь в это Вишневского, а между тем, я знаю, что он не выполнил боевой приказ, за что с позором был отправлен в отставку…

– Это другая история!

– Человек-то один…

– Один…– задумчиво проговорил Валентин Рудольфович, глядя в пространство куда-то мимо генерала, вспоминая события десятилетней давности, когда еще он еще подполковник подписал собственной рукой приказ группе Вишневского умереть в горах Грузии. Да…Тогда тоже было лето…Жаркое лето 2008…Август…

Гулкая сирена раздалась в штабе Северо-Кавказского военного округа, как гром среди ясного неба. Так бывает, когда откуда не возьмись, на безоблачном летнем небе неожиданно появляются стремительные пушистые тучи, проливаясь на землю дождями с грозой и молниями. Деревья клонятся к земле, сгибаясь под порывами ветра. Трещат столетние дубы, ломаются клены, а через пять десять минут снова светит солнце, и над Доном появляется яркая цветная радуга. Так и с тревогой…Только радуги что-то не было видно! В движение пришла огромная неповоротливая военная машина, затрещали ее шестеренки, загудели двигатели самолетов авиации, зашумела техника на аэродромах подлета. В штаб пришло тревожное сообщение о нападение грузин на Цхинвал и миротворческий батальон в Осетии.

Начальник штаба округа Шафиков, вызвал его посреди ночи и приказал готовить группу для вывода раненных из зоны боевых действий. Выбор мгновенно пал на лейтенанта Вишневского, находившегося на дежурстве. Терять время было никак нельзя. По звуку сирены их мгновенно подняли в транспортник, пообещав, что им необходимо выйти с ранеными в заданный квадрат, а там придет помощь…

– Сашка,– окликнул Белянкин Вишневского, сопровождающего свою группу в отсек самолета. Лейтенант остановился, обернувшись на своего куратора.

– Слушаю, товарищ подполковник!

– Твоя задача вывести оттуда всех транспортабельных раненых. Вывести их в двадцать четвертый квадрат и ждать наши вертушки.

– Я понял!

– Работать придется в сложных условиях. Грузины заняли значительную территорию Осетии. Идет постоянная переброска войск. Ополченцев зажали в Цхинвале. Ты с группой, считай, будешь в тылу врага.

– Не привыкать,– отмахнулся Вишневский.

– Тогда с Богом!– Белянкин ободряюще похлопал по плечу молодого лейтенанта, к которому всегда относился, как к сыну.

А потом…Потом планы нашего военного руководства поменялись. Нужно было уносить из Грузии ноги, пока не спохватилась мировая общественность. Группу Вишневского оставили в Осетии, потеряв почти половину личного состава и выведя всех раненных он сумел выбраться из пылающего Цхинвала. При первой же встречи он со всего маху зарядил своему учителю по лицу, сломав нос.

И если бы это произошло не при свидетелях, не на аэродроме Ростова в окружении остальных подчиненных, Белянкин бы простил своего лейтенанта, тем более сам прекрасно понимал, что поступил бы на его месте точно так же. По сути группу Вишневского бросили умирать в угоду мировым политическим интересам. Такое случалось в нашей истории довольно часто и не было чем-то удивительным, но вокруг были другие, которые мгновенно доложили куда следует. Вишневского командующий округом уволил, и только заступничество Белянкина помогла оформить вместо военного трибунала уход по собственному желанию.