Валерий Ковалев - Иловайский капкан

Старшему Деркачу было за шестьдесят, но он был еще крепок и ворочал за двоих.

Родители Васыля давно жили в старом добром Львове, относя себя к местной интеллигенции (отец имел зубоврачебную практику, а мать работала в торговле). Дед же, схоронив бабку, к ним переезжать отказывался и жил один там, где родился.

Через год после присоединения Западной Украины к СССР, тогда еще молодой парубок, он был призван в армию, однако с началом войны дезертировал, вернулся в родные края и, вступив в УПА*, предложил немцам свои услуги. До 44-го в ее составе грабил и угонял в Германию местное население, принимал участие в карательных операциях. Когда же его хозяев погнали до Берлина, ушел с недобитыми бандеровцами в лес, откуда делал налеты на «комуняк», и при одном таком попал в засаду НКВД.

Почти всю банду чекисты порубили в капусту, а оставшиеся в живых Андрий и еще несколько получили по двадцать лет колымских лагерей, откуда вышли в 1953-м по амнистии. Устроившись грузчиком на мукомольный завод, Деркач впрягся в хозяйство. Для начала чуть подправил старую батькову (та почти завалилась) хату, а потом стал выращивать на продажу кабанов, откармливая их высевками*, которые по ночам таскал с работы. Вскоре Андрий женился на разбитной вдове с села Грушки, и та стала «курить» самогон, обзаведясь многочисленной клиентурой. Через два года на месте убогой мазанки супруги возвели каменный дом с мурованным подвалом, заложили сад и расширили огород, дающий для базара всяческий овощ.

Когда же в колыске* запищал наследник, Андрий окрестил его в костеле и дал там слово вывести в люди, что с успехом и проделал.

По окончании школы за хабар* пристроил его в медицинский институт, после которого молодой Деркач стал врачом-стоматологом. Гроши получал не абы какие, но имел солидный приработок, ставя нужным людям коронки и мосты из драгметалла. Два золотых дуката для почину подарил ему батько. Он же помог с деньгами на кооперативную квартиру в областном центре, где наследник нашел достойную подругу жизни. Теперь вот вырос внук, который трепетно любил дедуся.

После его рождения, устраивая свою городскую жизнь, сын с невесткой часто определяли Васылька до батькив у Ровно, где бабка Мирослава рассказывала хлопчику сказки о ведьмах и вурдалаках, а дед о героях Украины — Мазепе, Кармелюке и Олексе Довбуше. От него маленький Васылько впервые услышал слово «москали», с которыми и бились эти самые герои. Внук подрос, стал ходить в школу и приезжать к старикам на каникулы, где дед Андрий продолжил свое воспитание.

Ко времени поступления в университет Васыль люто ненавидел «москалей», знал, что они упекли деда в Сибирь, как когда-то Кармелюка, и считал его для себя примером. В стенах же родной альма-матер посеянное в душе внука старым бандеровцем семя пустило корни в благодатную почву.

Носящий имя Ивана Франко старейший университет Украины к тому времени имел ряд достойных выпускников. В их числе были Андрей Бандера — ярый националист и отец идеолога украинского фашизма, Евген Коновалец — создатель ОУН-УПА* и много других, не столь известных, ставших впоследствии антисоветчиками, диссидентами или сбежавших на Запад. Окончательно дедовские «лекции» подкрепились у Васыля участием в националистической организации «Рух», официально созданной к тому времени в республике.

Когда внук рассказал деду о своем членстве в организации, старый Деркач перекрестился на икону и, сказав «прыйшов наш час!», пожелал научить его практике. А для того поведал свое героическое прошлое, от которого у будущего журналиста захватило дух. Так было интересно. Васыль узнал о боевых группах УПА, формах и методах их деятельности, способах тайной связи и работы с населением, а также ряде операций.

И вот теперь, на очередных каникулах, внук вместе с дедом ехал учиться владеть оружием, которое у старика было припрятано в схроне.

Оставив позади Ровно, мотоцикл выехал на дорогу к Дубровице и прибавил скорости. На полпути он свернул в обширный, теряющийся за горизонтом лесной массив, на отдельных холмах которого виднелись руины старых, времен княжества Литовского замков, съехал в долину, по дну которой прыгала по камням неширокая речка, и покатил вдоль берега.

— Ось тут и станэмо, — подрулил старый Деркач к группе раскидистых берез у глинистой осыпи и заглушил двигатель. В тишине слышались шум воды и стук дятла в глубине леса.

— Красивые тут места! — сойдя на траву, оглядел ландшафт внук. — Былинные.