Владимир Гриньков - Я – телохранитель. Забыть убийство

— В том-то и дело! Есть такой человек! Только он слабо помнит!

— А он готов помочь? Он где вообще?

— Он здесь. Рядом. Спит. Он пьяный. Но до утра проспится. Вы будете в Москве? Можно, я его к вам привезу?

Потёмкин прикрыл ладонью телефонную трубку и шепотом спросил у напряженно вслушивающегося в разговор Шварца:

— В Москву его позвать? Или сами к нему поедем?

— Сами!

— Где вас искать? — произнес в трубку Потёмкин. — Я сам вас разыщу.

— Я даже не знаю, есть ли здесь железнодорожная станция, — неуверенно сказал Китайгородцев.

— Я не на поезде. Я на машине буду.

— Тогда проще, — сказал Китайгородцев.

Он подробно рассказал, как его найти. Потёмкин, слушая собеседника, повторял за ним каждую фразу.

— Когда вас ждать? — спросил Китайгородцев.

— Когда меня ждать? — механически повторил вопрос Потёмкин и вопросительно посмотрел на Шварца.

Шварц неопределенно пожал плечами.

— Я не знаю, — ответил Потёмкин Китайгородцеву. — Завтра, думаю, я к вам приеду.

Шварц жестом показал: надо заканчивать разговор.

— До завтра! — сказал Потёмкин.

— До завтра! — эхом отозвался Китайгородцев.

Китайгородцев проснулся от шороха. Вскинулся, озираясь. Слабый утренний свет пробивался из-за замёрзшего окна. В комнате никого не было. И не должно быть. Прошедшей ночью Китайгородцев устроился на ночлег в этой комнате, задвинув входную дверь громоздкой лавкой. Сейчас за дверью слышались какие-то звуки. Ничего особенного. Похоже на звон пустой посуды. Китайгородцев открыл дверь. Дядя Стёпа действительно изучал содержимое кружек на столе. Нигде ни капли водки. Дядя Стёпа был мрачнее тучи. Увидел Китайгородцева и расстроился ещё сильнее. Неприятные воспоминания будил в нем этот непонятный гость.

— Водка есть, — подсластил пилюлю Китайгородцев. — В машине. Мы с тобой сейчас опохмелимся, но только по чуть-чуть. По капельке. Потому что у нас сегодня гости…

А почему он сказал — «гости»? Почему во множественном числе?

ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ КИТАЙГОРОДЦЕВ:

«Почему я сказал «гости»? Потёмкин едет. Он один. Один? На чём он едет? На машине. Он сказал, что не на поезде. Я на машине буду. Вот как он сказал. У него разве есть машина? У него машины нет. И водить он не умеет, это точно. Почему же тогда на машине? На чьей? Такси нанял? Дороговато ему встанет в Калужскую область за свой счёт прокатиться. Он бы мне сказал: вези в Москву этого клиента. И я бы дядю Стёпу к нему привёз. А он сам сюда собрался, к нам. И это точно не такси. И ещё он всё время за мной повторял — когда я рассказывал, как к нам приехать. Он каждую фразу повторял. Когда так делают? Когда рядом есть кто-то, кто тоже должен знать. С ним кто-то рядом был. Тот, кто везёт его на машине. Поэтому я и сказал: гости. Я что-то такое уже заподозрил, только не понял сначала. Теперь надо вспомнить, что я успел сказать Потёмкину. Борщёвка. Дядя Стёпа. Моя машина будет во дворе, легко увидеть. Так легко найдут. Какие варианты? Уехать. Это отпадает. Мне нужен Потёмкин, потому что я без него не разберусь. А шестнадцатое всё ближе. Сегодня какое число? Тринадцатое. Чёрт побери, уже тринадцатое. Уезжать нельзя. Надо дождаться Потёмкина».

Они подъехали, не таясь. На своей «Ауди», которая была знакома Китайгородцеву. Её они поставили так, что перекрыли выезд, и Китайгородцев не мог бы воспользоваться своей машиной. Вышли на мороз, прихватив с собой Потёмкина. Гипнотизёр было замешкался, и его выдернули из машины грубо, нисколько не церемонясь с ним. Дядя Стёпа наблюдал за происходящим через окно. Эти гости ему как-то сразу не понравились.

Потёмкин и его сопровождающие вошли в дом. Без стука. Просто распахнули дверь, которая не была заперта. Дядя Стёпа уже сидел на лавке, как красна девица на выданье.

— Где он? — спросил Шварц.

— Ушёл, — бесхитростно сообщил дядя Стёпа, даже не поинтересовавшись, о ком речь.

— Куда? — спросил Шварц, поняв, что они не ошиблись и пришли по адресу.

— Мне не докладывал, — сказал дядя Стёпа.

Это было сущей правдой. Китайгородцев проинструктировал его, как следует отвечать, но не сказал, где будет сам. В эти минуты Китайгородцев прятался в сарае рядом с домом. Это он для себя избрал такой путь отступления. Там хранились «Жигули» Глеба и Китайгородцеву достаточно было только распахнуть ворота, чтобы выехать прямиком на расчищенную от снега улицу. У него был выбор: уехать или остаться. Когда он увидел, с кем приехал Потёмкин, понял, что уезжать не будет. Китайгородцев посчитал, что сможет справиться.