Александр Тамоников - Свой с чужим лицом

Танки, подбитые советской авиацией, оказались хорошей ширмой. Разведчики в маскхалатах сползли с горки, собрались за обгоревшими машинами. На мосту стояла охрана и возились немецкие саперы. Они минировали его, часть взрывчатки заложили под опору, остальное – под настил. От взрывателей, установленных на тротиловых шашках, тянулись провода на другой берег. Покрикивал младший командир, подгоняя подчиненных.

За мостом вилась дорога, упиралась в лес, до которого было метров четыреста. На дальнем берегу стоял небольшой грузовик. На нем сюда прибыли саперы.

Разведчики подползали к мосту. Риск присутствовал наивысший. Если немцы их засекут, то все погибнут.

Шубин приказал бойцам остановиться, зарылся в снег. Распоряжение шепотом передавалось по цепи. Движение встало, люди лежали на склоне вдоль дороги и явно чувствовали себя не в своей тарелке. Можно было открыть огонь, уничтожить охрану, половину саперов. Но внизу находились другие. Они схватятся за оружие, и будут потери.

Терять людей лейтенант сегодня не хотел. Ситуация была не из тех, когда это неизбежно.

Шубин привлек внимание Иванчина, лежащего на краю, кивнул на канаву, тянущуюся вдоль дороги. Парень был толковый, забавно сморщил нос, кивнул. Он пихнул локтем Каратаева, лежащего рядом. Дескать, есть работа. Тот соображал несколько дольше, но все понял правильно. Два бойца переползли в канаву, скрылись из виду.

Шубин снова жестикулировал. Все вперед, малым ходом.

Над землей вихрилась поземка, маскируя людей, сыпал мелкий снег. Лейтенант снова приказал остановиться. Различались голоса охранников, и не стоило искушать судьбу.

Иванчин и Каратаев благополучно проползли мимо охраны. Один застыл, другой отправился дальше, к обрыву. С него хорошо просматривались опоры моста. Внизу возились саперы. На настиле тоже работали несколько человек, ломами и кирками вскрывали покрытие.

Охранника что-то насторожило. Он повернул нос по ветру, но это уже не имело значения.

– Как же мы соскучились по вам, твари! – выкрикнул Серега Каратаев, поднялся и стал стрелять в спины часовых.

Одновременно встал Иванчин, бросил гранату под опору, вскинул автомат и принялся добивать уцелевших фашистов.

Все остальные открыли беглый огонь.

Смеялся рыжий Бердыш. Мол, смотрите, какие молодцы, падают раньше выстрела!

К такому повороту событий саперы не были готовы. Охрана полегла почти мгновенно.

Внизу уцелели двое, спрятались за каменную опору. Однако Толик Иванчин не пожалел вторую гранату, и под мостом все стало тихо.

О сохранности каменных конструкций беспокоиться не стоило. Построены они были основательно, на века.

Красноармейцы уже топали по настилу, добивали раненых саперов выстрелами в головы. Четверо удирали, бросив оружие. Один запутался в проводах, которые разматывал, уронил на ногу тяжелую катушку. Меткая пуля избавила его от боли в конечности. Остальные могли уйти, если бы не Гриша Ванин. Он забрался на настил с ручным пулеметом, развел сошки, лежал как на стрельбище, опустошая диск.

– Братец, да ты первоклассный мазила! – возмутился Федор. – Мне стыдно за тебя. Уйдут же фрицы! Товарищ лейтенант, давайте выразим ему презрение!

Но саперы не ушли. Они бежали по полю, когда свинцовый вихрь настиг всю троицу.

– Ничего не может сделать сразу, – проворчал Федор, помогая брату подняться. – Тренироваться надо, боец, учиться поражать ростовые мишени.

Взрывы под опорами порвали лед, и мертвецов захлестывала вода. Тела неприкаянно болтались в проруби.

– Эх, порыбачить бы, – размечтался Бердыш. – У нас на Чалой замечательный клев зимой. Окуни с ершами в хвосты друг дружке вцепляются. Лишь бы ты их вытащил!

– Здесь нет рыбалки, Бердыш, – заявил седой не по годам Извозчиков. – Только дохлые фрицы иногда клюют.

Шубин даже не сомневался в том, что будет беда. Немцы все поняли и спешили избавиться от моста.

Глеб погнал людей на другую сторону, приказал им закрепиться под обрывом, оборудовать огневые позиции для пулеметов. Разведчики торопились, мельтешили в воздухе саперные лопатки.

Вскоре начался минометный обстрел из дальнего леса. Била единственная батарея. Сперва мины ложились с недолетом, потом – все ближе. Люди вжались в землю, отчаянно молились. Грохотало уже под носом, разлетались крупные пласты смерзшейся земли.

– Ну, братцы, даст бог, еще увидимся, – прохрипел красноармеец Краев, вполз в расщелину и надвинул на себя глиняную глыбу, оторвавшуюся от обрыва.