Александр Тамоников - Подземная война

– Анна Леонидовна, большое вам спасибо, вернитесь, пожалуйста, в квартиру. – Запихивать соседку назад пришлось практически силой.

На стук из квартиры номер пять вылез всклокоченный мужчина в мятых штанах. От него несло сивухой. Жилец опирался на костыль, подслеповато щурился.

– Иван Симохин? – строго спросил Лавров.

– И че? – Сосед сморщился, пожевал губами. – Документы показать?

– СМЕРШ, – процедил Алексей, – разрешите пройти.

Мужчина испуганно попятился. Заковылял за оперативниками по квартире, подволакивая ногу, что-то жалобно заныл про ранение. Подобных фронтовиков Алексей повидал немало. Достойно воевали, а потом в них что-то сломалось, они опускались на «дно жизни».

В квартире было душно, валялись какие-то вещи вперемешку с грязной одеждой. Под куцей шторкой на окне выстроилась галерея пустых бутылок. Запашок в квартире царил соответствующий.

– Воевали?

– Так точно, товарищ майор… – Мужчина как-то сразу подобрался, задергалась нижняя челюсть. Он прислонился к стене, не мог стоять прямо. – Старший лейтенант Симохин, Сталинградский фронт… Вы не подумайте, товарищ майор… Я не такой… 63-я армия Сталинградского фронта, 147-я стрелковая дивизия… В июле 42-го это было, немцы шли в наступление, я ротой командовал в батальоне товарища Кутаева. Нам приказали выдвинуться за хутор Морозова, ну, мы и пошли, а немцы открыли огонь из противотанковых пушек… У нас два танка было, их сразу подбили, а мне осколок ногу перерубил – там, где голяшка… Мы взяли ту высоту, потом, правда, опять отдали, меня в госпиталь вывезли, только я этого уже не помню…

– Ладно. – Алексей поморщился. – Соседа своего Булавина хорошо знаете?

– Виктора-то? – Симохин облизнул сухие губы, заморгал. – Ну, так он сосед же… Здороваемся. Он мне разнос недавно устроил – дескать, кончай пить, Ванька, становись человеком, устраивайся на работу, могу подсобить, если понадобится. Сторожем предлагал устроить… Жинку его Антонину часто вижу – эх, хороша была когда-то баба… Только нет их сейчас, уехали – то ли в Николаев, то ли еще куда… А что такое, товарищ майор?

– Убили вашего соседа.

– Да ладно… – У Самохина застучали зубы. – Вот черт, мы же с ним вчера виделись…

– Вспоминайте, – вздохнул Лавров. – Что слышали, когда проснулись?

Мужчина нервно косился на крайнюю бутылку под окном – там на дне еще что-то мутнело. Но не решался спросить разрешения. Он рассказал, заикаясь: спал, как все нормальные люди, проснулся от грохота за стенкой, когда затопали люди, стали кричать… Потом он начал копаться в памяти, колебался, допустил, что, возможно, сон был не крепкий и он слышал голоса – сначала за дверью в коридоре, потом за стеной в соседней квартире. Голоса были точно мужские, но доносились глухо, потом вроде был шум (табуретка упала, – подумал Алексей), потом опять все тихо… И только предутренний сон сморил человека, как снова началось: забегали люди! Так он же не дурак, чтобы высовываться и спрашивать, что происходит. С вечера чекушку раздавил, и восприятие мира этим утром немного сложное…

– Вы уверены, что голоса были мужские?

– Это абсолютно точно, граж… товарищ майор… Но я доподлинно не уверен, – поспешил сделать взаимоисключающее заявление Симохин. – В ушах, знаете ли, звон, и в голове так мутно…

– Эх, Симохин, Симохин, – покачал головой Лавров. – И что с тобой делать, таким расписным? Ладно, сиди в своей конуре, не выходи пока.

На улице шумели люди – спешили на работу, им было плевать, что тут происходит.

– Проверять документы, – распорядился Алексей. – Подозрительных задерживать.

Прибыли милицейские криминалисты, подтвердили первоначальную версию: жертву ударили табуреткой по затылку, после чего свернули шею, для этого требовалась грубая мужская сила.

Оставаться на месте преступления не было никакого смысла. Все осмотрели и всех опросили. Предстоял непростой доклад начальству.

– В машину, – скомандовал Лавров.

Мрачные оперативники грузились в «газик». Паша Чумаков что-то бормотал под нос, рассуждал сам с собой: дескать, если Булавин не «крот», то все равно уже легче: выбирать придется из троих, а не из четверых. А если убьют еще кого-то, станет совсем просто… Он добился своего: получил такой взгляд, что подавился.

До Управления оставался квартал. Алексей вел машину на автомате, цветные картинки плясали перед глазами: люди живые и мертвые, путаные показания свидетелей… Он резко ударил по педали тормоза, остановился посреди дороги и потрясенно уставился в лобовое стекло. Водитель следующей сзади полуторки возмущенно загудел.