Иван Стрельцов - Диверсионная команда

Надо было бы Мопсу и репу начистить, но, с другой стороны, телку ведь он закадрил, ладно уж, проехали...

— А вот у меня был случай, — неожиданно подал голос младший из братьев Назаренковых. — Еду я как-то в троллейбусе, толчея несусветная, как селедки в бочке. Ну, стою, держусь за поручень, рядом пристраивается деваха такая невысокая, в шубке из крашеного кролика, на руке золотое колечко, ясно, замужем. Значит, стоим, едем, толчея еще больше. Она стоит, вздыхает, тяжело ей тянуть руку вверх. Опустила, держится за сиденье. Ну, едем...

— Да не томи ты, — прохрипел Ковалев, — что дальше, дальше?

— А дальше девица смотрит в окно, и я смотрю и вдруг чувствую, что ее рука так и трется об мои брюки и не где-то там на заднице, а возле ширинки. Сама смотрит в окно, а рукой уже не гладит, а прямо сжимает, дергает. Ну я же мужик, чувствую, что еще чуть-чуть и не удержусь. А она, зараза, как ни в чем не бывало в окно смотрит.

— А ты бы внимательней посмотрел, — стараясь сдержать смех, проговорил Дубинин, — может, это не девица вовсе, а мужик какой. Из этих, как его, «голубых».

Взрыв смеха заложил Волину уши, не удержался и Лебедев, стал вытирать уголки глаз.

— Да точно, это была она, — не сдавался второй номер пулеметного расчета — и главное, такая стоит невозмутимая, глаза в одну точку, а рукой чуть ли под пояс не лезет. И по всему еще замужем. Повезло же какому-то дураку жениться на такой заразе.

— Ой, Васек, и где это ты на троллейбусе катался, не по нашей ли Людмиловке, что ли? — неожиданно спросил у младшего брата старший, Сергей, он же первый номер в расчете, — тоже мне выискался Мистер Член.

Снова здоровый мужской смех, подобный лошадиному ржанию. Игорь Волин с раздражением смотрел на хохочущих и про себя думал:

«Не спецназовцы, а колония умалишенных».

Сколько раз Волин ходил в составе группы на учебные задания, не сосчитать. И независимо от десантирования с воздуха или из-под воды, с вертолета, «Джейрана» или на своих двоих, всегда диверсанты были собранны, молчаливы, думали лишь об успешном выполнении задания. А эти — любая шутка, даже самая плоская, вызывает неудержимый истерический смех, почему? Может, действительно прав Чечетов, прежде чем судить об этих людях, надо побывать в их шкуре. Узнать, что такое смерть, попробовать ее на вкус. Кстати, как там майор в машине со спортсменами, тоже дурачатся или, может, спортсмены люди солидные? Хотя вряд ли...

Размышления капитана оборвал рев мичмана:

— А ну, салабоны, закрыли хлеборезки и немы как таке -лаж, въезжаем на заставу.

Бойцы мгновенно умолкли. Рев танкового двигателя заглушил звуки остальной техники. Бронированное чудовище встало в стороне, направив ствол танковой пушки в сторону афганской границы, пропуская на территорию заставы колонну. Зеленые броневики и камуфлированные боевые машины пехоты, выехав вперед, своими корпусами прикрыли «Уралы» от возможного огня с той стороны границы. К одному из грузовиков устремилась группа пограничников. В кузове этого «Урала» сидела группа бойцов во главе с майором Чечетовым. Наперерез пограничникам бросился начальник колонны — немолодой и обрюзгший капитан с лицом цвета мороженого мяса.

— Куда, бля, направились, — кричал сиплым голосом начальник колонны, — вон ту машину разгружай, мать вашу.

— А какая разница? — удивился молоденький прапорщик, который возглавлял группу бойцов, выделенных под выгрузку машин.

— Одна дает, другая дразнится, — рявкнул на него капитан. — А ну быстро выгружаться, мать вашу так. Можно подумать, что у меня одна ваша застава. Шевелись, бля, мать вашу... — дальше шел сплошной мат.

Игорь Волин сквозь дыру брезентового тента с любопытством разглядывал погранзаставу в районе боевых действий. То, что увидел, никак не вязалось с той заставой, какую раньше показывали в передачах по телевидению, приуроченных ко Дню пограничника.

Вся территория была изрыта бурыми воронками с черным нагаром по краям. Вместо вышки виднелись обгоревшие столбы и железные сваи. Здание казармы зияло рваными ранами выбитых окон, оконные проемы заложены кирпичом, были оставлены лишь узкие бойницы — амбразуры. Крыша казармы представляла собой подобие гигантского решета, где пробита снарядами, а где камнями, брошенными взрывной волной. Весь периметр заставы был обозначен линией окопов, ходов сообщений, дзотов и блиндажей, откуда торчали стволы пулеметов. По флангам заставу прикрывали счетверенные зенитные установки «Шилка», обложенные в несколько рядов мешками с песком. Четырехугольные громоздкие башни зениток были обварены антикумулятивными экранами. Сейчас, когда шла разгрузка конвоя, «Шилки» медленно вертели своими головами-башнями, четыре трубы скорострельных пушек, подобно носам гончих, как бы принюхивались в поисках опасности, врага.