Андрей Воронин - Спецназовец. Власть закона

Впрочем, это были дела его превосходительства, совать в которые нос майор Аль-Фахди считал ниже своего достоинства; что он знал наверняка, так это то, что от прибытия долгожданных гостей напрямую зависит его личное финансовое благополучие. Молодая республика в лице ее так называемого президента задолжала сведущему в стратегии и тактике партизанской войны арабу кругленькую сумму, и посадка в аэропорту Лумбаши ископаемого «Дугласа» означала, помимо всего прочего, что теперь эта сумма находится в распоряжении его высокопревосходительства. Уверткам и ужимкам этого ряженого орангутанга пришел конец; майор твердо намеревался еще до заката получить сполна все, что ему причитается. А причиталось ему немало. Государство, которому он сейчас служил, своим возникновением было во многом обязано ему, и не далее как сегодня он известил господина президента о том, что, подобно джинну из арабской сказки, умеет не только строить на пустом месте царства, но и превращать построенное в дымящиеся руины. Майор Аль-Фахди не читал Гоголя и никогда не слышал о Тарасе Бульбе, но суть сказанного господину президенту в утренней беседе с глазу на глаз по поводу дальнейших проволочек с выплатой жалованья сводилась к сакраментальному: «Я тебя породил, я тебя и убью».

Впрочем, майор надеялся, что таких крутых мер удастся избежать. Господин президент хорошо знал, на что он способен, и, надо отдать ему должное, был достаточно разумным человеком с развитым инстинктом самосохранения, который, как твердо рассчитывал араб, в решающий момент должен был возобладать над жадностью. Кроме того, недавно появившаяся на карте Африканского континента независимая республика по-прежнему нуждалась в услугах опытного военного советника: ее до сих пор никто не признал, а государство, от которого господин президент не без помощи Аль-Фахди оттяпал чуть ли не половину территории, вовсе не было от этого в восторге. Вдоль зыбкой, ежечасно меняющей очертания и никак не обозначенной границы не утихала стрельба; поговаривали о появлении у противника танков и даже боевых вертолетов. В этой непростой ситуации майор Аль-Фахди был для господина президента буквально на вес золота, в связи с чем иногда почти всерьез сожалел о том, что не удосужился растолстеть.

Пропеллеры «Дугласа» окончательно замерли. Овальная пассажирская дверь в фюзеляже открылась, и появившийся на пороге африканец в полувоенной одежде спустил на землю легкий алюминиевый трап. Майор привычно одернул полы камуфляжной куртки, без необходимости поправил идеально сидящее кепи и двинулся к самолету, на ходу прочищая горло для краткой приветственной речи.

Как и говорил продавец-консультант из магазина бытовой техники, перегородка оказалось хлипкой. Толщиной всего в полкирпича, она была сложена на штукатурном известковом растворе, и первый же удар кувалдой пробил в ней неровную дыру. Один из спецназовцев посветил туда фонарем, но не увидел ничего, кроме клубящейся в луче электрического света известковой пыли.

— Ну что, ломаем? — спросил он, обращаясь к Юрию.

— А ты что предлагаешь: устроить перекур? — ворчливо откликнулся майор Якушев, проверяя амуницию, состоящую из пистолета с глушителем, ножа и легкого бронежилета.

Не дожидаясь дальнейших указаний, двое спецназовцев заработали кувалдами, по очереди нанося удары, каждый из которых заметно увеличивал брешь в перегородке. Юрий отошел в сторонку, чтобы не глотать пыль, и по неосторожности едва не сбил с ног какого-то белесого суетливого типа в темном пиджаке и белой рубашке без галстука — надо полагать, менеджера того самого магазина бытовой техники, в подвале которого они сейчас находились. При ближайшем рассмотрении на лацкане его пиджака обнаружилась закатанная в прозрачный пластик табличка, подтвердившая догадку Якушева и сообщившая дополнительную информацию: менеджер, оказывается, приходился ему тезкой.

— Простите, — обратился менеджер к Юрию, — это вы здесь главный?

— Самый главный наверху, — сообщил Якушев. — Такой представительный, полный, с большими звездами на погонах. Да вы его, наверное, видели. Это тот самый, который больше и громче всех кричит. А что?

— Я по поводу возмещения ущерба, — сказал менеджер.

— Какого ущерба?

— Я имею в виду перегородку. Ее ведь ломают по вашему приказу, верно?

— Я бы сказал, по моей команде, — поправил Юрий, в голосе которого теперь звучало слегка настороженное удивление. Было почти невозможно поверить, что этот похожий на вареного судака субъект имеет в виду именно то, о чем говорит. — Отданной в ходе выполнения приказа об освобождении заложников. А вы, стало быть, ищете крайнего?