Дэвид Моннери - Боснийский ад

Дохерти наблюдал за ним, ожидая поднятого вверх большого пальца, сигнализирующего, что врага не видно. Вместо этого он увидел, как Дама мгновенно вжался плечами в снег и застыл неподвижно на минуту или больше, а затем приложил руку к голове, показывая, что он подзывает к себе Дохерти.

КГ пополз вперед и вскоре уже осматривал открывшуюся впереди панораму холмов. В четверти мили внизу, в долине, раскинулась деревня. Движения там не наблюдалось.

Дохерти повернулся к Даме и увидел, что у того по щеками бегут слезы. Чувствуя недоброе, Дохерти взялся за бинокль и осмотрел деревню внизу. Крайние дома выглядели нетронутыми, но дальше попадались только обугленные остовы, а в центре деревни вновь чернели лишь останки того, что некогда было мечетью. «Надо запечатать сердце наглухо, — подумал Дохерти, — пока не появится иммунитет против скорби».

А затем он увидел трупы, как увидел их Дама, сваленные у сарая, и почувствовал, как слезы обожгли его лицо.

Они спустились в деревню и, не имея времени копать могилу в мерзлой земле, просто засыпали трупы снегом. В конце концов, почему эти заслужили могилу, когда те, в сожженной мечети, остались непогребенными? Не могут же они, в самом деле, похоронить всех мертвых этой войны!

Как и раньше, над деревней, рассекая воздух, кружили стервятники.

Дорога отсюда уходила дальше по долине на юг, они же выбрали тропу на восток, которая должна была их провести через последнюю гряду холмов и вниз, к долине Завика. Наступил полдень, небо вновь затянули тучи, ветер понес на людей мелкую снежную крупу.

Женщины уже чувствовали усталость. В отличие от сасовцев им не доводилось бегать тридцатимильные кроссы через Брекон-Биконз, да и башмаки, немного великоватые, натерли им ноги. Но они не жаловались, продолжая выдерживать темп.

Погода все ухудшалась. Когда Дохерти дал команду остановиться, чтобы определить по карте, где же они теперь находятся, ибо вокруг только круговерть снега и тумана да сумрачные сосны, Хаджриджа подошла к нему и пояснила, что они в сотне ярдов от гребня последней гряды.

Когда они забрались на гребень, вид открылся неутешительный, лишь белая пелена, сквозь которую виднеется белое поле внизу да угадываются очертания встающих впереди деревьев.

— Отсюда город не виден, — сказала Хаджриджа, — но он там, внизу. А сюда обычно многие горожане приезжали зимой по субботам покататься на лыжах, — добавила она. — Сразу за деревьями находится сторожка, единственное здесь убежище.

Они медленно двинулись вниз по склону, ожидая, что вот-вот из сумрака выступит сторожка. Когда она наконец появилась, осмотр в бинокль не обнаружил признаков жизни. Тем не менее они двинулись вперед с осторожностью, посматривая, нет ли намека на какие-нибудь следы.

Внутри пахло плесенью, но трупов не было. Пол покрывали окурки и бутылки из-под пива, а у одного из окон на подоконнике аккуратной шеренгой лежали патронные гильзы. Какие-то бойцы здесь побывали, но недолго.

«Если это единственное убежище на холмах за городом не занято в такую погоду, — рассудил Дохерти, — то вряд ли между нами и долиной есть какие-нибудь вражеские подразделения». Эта мысль успокаивала.

Он изложил это соображение Хаджридже, и она согласилась.

— А в таком случае, — сказал Дохерти, — вероятно, наш первый контакт произойдет с обороняющимися отрядами Завика. А если так, где они могут быть?

Хаджриджа пожала плечами.

— Вниз ведет только один удобный путь. И он очень — как вы говорите? — Она нарисовала в воздухе волнистую линию.

— Извилистый, — предположил Дохерти.

— Да, как у «Биттлз». Длинная извилистая дорога. Только эта короткая, крутая и извилистая.

— А другого пути нет?

— Есть еще Лестница, — сказала Нена.

— Только не зимой, — не согласилась Хаджриджа.

Нена пожала плечами.

— Может быть, и нет. Есть длинный спуск вдоль водопада, — сказала она Дохерти. — Мы лазили там вверх и вниз детишками в основном потому, что родители нам запрещали это делать. Зимой там скользко и, вероятно, спуск невозможен.

— А какой путь, по-вашему, безопаснее? — спросил Дохерти у женщин.

—Дорога, — решительно сказала Хаджриджа.

— Да, я тоже так думаю, — нехотя согласилась Нена. — Хотя кто угодно снизу увидит нас раньше, чем мы успеем объяснить, кто мы такие.

Они отправились вниз, следуя по узкой дороге мимо сосновых посадок и еще одного заснеженного луга. Затем лес стал гуще, а дорога резко пошла вниз. Двумя сотнями ярдов ниже, за отчетливо видимой окаймляющей город рекой, показались едва различимые крыши. Дохерти осмотрел дорогу в бинокль и увидел впереди зловеще зияющий провал. Он передан бинокль Хаджридже.