Андрей Воронин - Комбат. Идеальное вторжение

— Молодой ты еще, зеленый. А у меня тетка от болезни Альцгеймера шесть лет умирала. Так когда она еще была в здравом уме, несколько раз пыталась выпрыгнуть из окна и однажды только чудом уцелела. Она уже не могла до верхних ручек дотянуться, чтобы открыть, так выбила стекло, но за раму зацепилась. Так и застряла в полувисячем положении, пока ее не освободили. И что характерно, мозг у нее иногда нормально работал. Вот ее замкнуло, что надо прыгать и нет других вариантов, но в какой-то момент разомкнуло, и она попыталась себе вены резать. Но тут ее дочь пришла, раны перевязала и вызвала «скорую». Я к чему разродился такой длинной речью. У нас достаточно тяжело больных людей, помышляющих, а то и мечтающих о самоубийстве. Заморозка для них станет единственным и желанным выходом. Людям свойственна наивная вера в лучшее. Вот и они будут надеяться, что когда-нибудь их разморозят и вылечат.

— Между прочим, это удовольствие сравнительно дешево, всего двадцать тысяч баксов. Я думал, что будет намного дороже, — сказал молодой человек, ездивший в «Новую жизнь».

Журналистское чутье подсказало Буданцеву, что нашелся материал для новой сенсационной статьи. Особенно его насторожила стоимость заморозки. Он сразу понял, что дело здесь нечисто.

Единственное окно офиса «Новой жизни» выходило на автостоянку, и Жирносек часто разглядывал припаркованные там автомобили. В здании хватало состоятельных фирмачей и клиентов, поэтому в большинстве своем глаза Богдану Ильичу мозолили дорогие и новые модели. А мозолили потому, что Жирносек исходил завистью и мечтал о том дне, когда он сам окажется за рулем «Порше» или «Мерседеса». О «Бентли» он не думал, так высоко его мечты не воспаряли, но лимузин именно такой марки подкатил к зданию. Жирносек с любопытством уставился на изыск английского автопрома.

По большому счету других занятий у него пока не было. Дело только набирало обороты, позавчера вышла рекламная статья, а Фитиль обещался назвать ему фамилии и адреса людей, по которым плачет заморозка, но пока не назвал. И реакция на статью оказалась весьма сдержанной, был только один звонок. В ожидании клиента Богдан Ильич разглядывал из окна частичку суетливого мира столичного города.

Раздался громкий уверенный стук в дверь.

— Входите, — Жирносек торопливо метнулся к столу.

Дверь распахнулась. С огромным удивлением Богдан Ильич узнал в визитере хозяина «Бентли». Сделав вид, будто только что вскочил, Жирносек метнулся к мужчине, намереваясь проводить его до стула.

— Не надо! — отмахнулся тот. — Думаете, если я вам позвонил, то готов в любой момент отдать концы? Ошибаетесь, для моего возраста здоровье у меня на твердую пятерку. Или десятку, если подходить с сегодняшними мерками.

Жирносек окинул клиента быстрым взглядом. Богдан Ильич слабо разбирался в стильной одежде и ценах на нее, но мог совершенно точно сказать, что прикид у визитера на высшем уровне. Хотя чего еще ждать от человека, приехавшего на «Бентли». Разве что допустить вздорную мысль, что он взял лимузин взаймы у кого-то из знакомых, собираясь пустить ему, Жирносеку, пыль в глаза. Но Богдан Ильич не маялся излишним самомнением, и, благодаря случающимся причудам человеческой логики, с уважением, частично смахивающим на благоговение, подумал о Фитиле. Ведь за все годы своей работы Жирносек ни разу не сталкивался с по-настоящему богатым человеком. А здесь первый же визитер оказался долларовым миллионером. Это как минимум. А то и мультимиллионером. Впервые за время общения с клиентами Богдан Ильич утратил свой дар оратора-златоуста. К счастью, косноязычие продолжалось всего несколько минут, и клиент истолковал его по-своему. Очевидно, доктор, или как еще там его назвать, хочет узнать суть дела. И это правильно! Даже в таких случаях необходим индивидуальный подход.

— Я приехал к вам из-за сына, — скорбным голосом начал мужчина. — Он рос красивым, умным и активным ребенком. Даже излишне активным. Если бы он был хоть чуточку спокойнее, он бы не стал так рваться в этот поход. Ведь мы с женой запретили ему, точнее, вместо тайги хотели отправить на Гавайи, но сын очень просил, и мы совершили трагическую ошибку, уступили ему. Там он заболел менингитом, давшим тяжелое осложнение. Доктора поставили ему страшный диагноз — церебральный паралич, вызванный инфекцией. Наш мальчик изменялся просто на глазах.

Голос мужчины дрогнул.

— Можете не продолжать, я знаю, что происходит при церебральном параличе, — сказал Жирносек.