Андрей Воронин - Комбат. Идеальное вторжение

— Да, вы знаете, а я собственными глазами наблюдал за этим кошмаром. Большинство людей мирятся с постигшим их горем, но мой сын — слишком ранимая натура. К тому же ему только исполнилось восемнадцать лет. Надеюсь, вы понимаете, о чем я.

Жирносек понимал. Церебральный паралич уродует человека, однако не отменяет сексуальных потребностей. Он кивнул головой.

— Я нашел ему женщину, весьма привлекательную и готовую за хорошее вознаграждение исполнять любые желания моего сына, — продолжил мужчина. — Но я уже говорил, что он тонкая и ранимая натура. Ему хотелось не просто секса, а настоящей человеческой любви. Общение с девушкой по вызову только усилило его страдания. Месяц тому назад он пробрался в мой кабинет и попытался открыть сейф. Там лежал пистолет. К счастью, он не нашел ключей от сейфа. Я приставил к сыну человека, который следит за каждым его шагом, и серьезно поговорил с ним, надеялся объяснить, что даже при его болезни можно найти свои радости в жизни. Но сын мне категорически ответил:

— Я не хочу оставаться калекой и найду способ покончить с собой.

После этого наша жизнь стала настоящим кошмаром. Я постоянно вспоминаю слова моего ребенка, и мне самому жизнь кажется обузой. Я ведь хорошо знаю его характер, а даже самый вышколенный охранник в какой-то момент потеряет бдительность. Случайно увидев ваше объявление, я понял, что это будет наилучшим выходом из сложившейся ситуации. Да и сын, прочитав его, впервые за долгое время повеселел и спросил, дадим ли мы с матерью согласие на заморозку. Больше того, он снова захотел встретиться с той самой девушкой по вызову. Услышав это, я предложил ему компромиссный вариант. Пусть все остается, как есть, с заморозкой успеется, никуда она от него не убежит. И новую жизнь он проведет в здоровом, полном сил теле. Но мой сын категорически отказался и повторил, что не желает оставаться калекой.

Мужчина сделал паузу, и Жирносек, обретя дар нормальной речи, сказал, давая ответы на возможные вопросы:

— Наша фирма гарантирует качественную и безопасную заморозку. Изобретенный талантливым ученым и его лучшими учениками антифриз предотвращает кристаллизацию жидкости в организме и тем самым предохраняет все органы от смертельных повреждений. То есть мы готовы сделать все зависящее от нас. Но есть вещи, которые от нас не зависят. Мы не волшебники и можем только догадываться, как будет дальше развиваться человечество. Если все пойдет хорошо, то вашего сына обязательно разморозят. Подчеркиваю, разморозят, а не воскресят! И вылечат от тяжелой болезни, сделают абсолютно здоровым человеком. С учетом нынешнего прогресса науки такое станет возможным самое большее лет через сто. Но только если Земля преодолеет угрозы ядерной войны, глобального потепления, загрязнения окружающей среды.

— Я это все понимаю, — заверил Богдана Ильича мужчина.

— Тогда давайте подпишем договор. Между прочим, вам, как первому клиенту, полагается скидка.

— О скидке забудьте. Я готов заплатить гораздо больше, лишь бы вы провели заморозку на высшем уровне.

— Процедура многократно испытана, в том числе на приматах.

— То есть обезьянах.

— Отряд приматов также включает человека, — внимательно изучив клиента, Жирносек понял, что такой намек лишь усилит его доверие к «Новой жизни».

Мужчина был готов на все ради сына и, кроме того, вряд ли он заработал громадное состояние честным путем. В какой-то момент его исповеди Богдан Ильич подумал: «А не покарала ли тебя судьба за те злодеяния, которые ты совершил, делая свои миллионы?»

Мужчина явно был из породы бизнесменов, глубоко уверенных, что цель оправдывает средства, и намек на уже проводившиеся заморозки людей его окончательно успокоил.

Договорившись о дне и времени процедуры, они подписали договор. Спрятав бумаги в стол, Жирносек ощутил дрожь в коленках. Уже общение с Фитилем заставило Богдана Ильича насторожиться. Работодатель Жирносека мало напоминал добропорядочного бизнесмена, нашедшего многообещающее и одновременно гуманное применение своим капиталам. Проскальзывало в нем что-то откровенно бандитское. А уж отстранение Комарова от заморозки и вовсе навевало тяжелые мысли. Ну, допустим, Михаил Эдуардович — ученый, а не врач, но он же имеет громадный опыт заморозки. Неужели Фитиль доверил процедуру Жирносеку на том основании, что у него есть медицинское образование? Или за решением Фитиля кроется что-то другое, сугубо криминальное? Но уже поздно что-то менять, даже если заморозка является преступным бизнесом. Поскольку в этом случае попытка Богдана Ильича выйти из игры может стоить ему жизни.