Андрей Воронин - Комбат. Горячие головы

— Выходи!

Утробно взвыв, бульдозер двинулся в сторону маленькой деревеньки, состоявшей из нескольких десятков домов. Следом направилась остальная техника. Им бы не составило труда разметать хлипкие строения, однако на пути железных машин вырос живой щит из жителей деревни. В цепи стояли мужики и бабы, старики и старухи. В стороне табунилась ребятня. Большинство пацанов вооружилось булыжниками. Когда еще выпадет случай безнаказанно забросать камнями едущую технику?

Но юнцы ждали, поскольку ждали их родители. Ехавший впереди бульдозер остановился в десятке метров от людей. Следом подтянулись другие машины.

— Прочь с дороги — раздавлю! — высунулся из кабины бульдозерист.

— А ху-ху не хо-хо? — поинтересовались у него мужики.

Бульдозерист тронул машину с места. Пугал, дурачок. Тут же в кабину с хрустом врезался камень, за ним еще несколько. По стеклу в разные стороны разбежались трещины. Бульдозерист выскочил из машины:

— Я вам, засранцы, ноги повыдергиваю!

— Не трожь детей, — дорогу озлобившемуся бульдозеристу преградил крепкий молодой мужчина.

На помощь своему из машин повыскакивали остальные водители. Хотя жители деревни превосходили нападавших числом, мужчин в их рядах было заметно меньше.

— Уйдите от греха! — из раздавшейся толпы вышел еще крепкий дедок с двустволкой в руках.

Водители замерли. Ситуация оборачивалась не в их пользу. Если бы камнями швырялись взрослые, их можно было бы призвать к ответу. А с малолеток что возьмешь? Только уши им надрать. Но этого как раз не позволяют их родители. И имеют на это право. Никому не дозволено поднимать руку на детей. Вырисовывался замкнутый круг, из которого водителям не было выхода. Их бригадир достал мобильный телефон. Вскоре к месту событий явился представитель административного округа.

— Граждане! — задушевно обратился чиновник к людям. — Своими действиями вы мешаете выполнению задачи государственной важности. Страна задыхается без хороших дорог, поэтому я призываю к вашей сознательности. Освободите территорию, отправляйтесь в выделенные вам бесплатные квартиры.

— Сам отправляйся! — выкрикнул кто-то из толпы.

Вскоре даже стороннему наблюдателю, окажись он рядом, стала бы ясна причина возникших беспорядков. Жители деревни категорически отказывались покидать свои просторные дома и переселяться в тесные городские квартиры. Чиновника для наглядности отвели в ближайшее строение.

— Тут живем мы с женой и дочь с мужем и двумя сыновьями. А нам дают на всех одну трехкомнатную квартиру, — пояснял хозяин дома, продемонстрировав гостю четыре просторные комнаты.

Чиновник обошел их, зачем-то потрогал нарядные, в цветочек, обои и сообщил:

— Помню, когда-то мы с отцом и матерью жили в однокомнатной.

— Так то было раньше. Ты еще вспомни времена, когда люди жили в пещерах.

— Между прочим, городская трехкомнатная квартира стоит раз в десять больше вашего дома, — попытался чиновник зайти с другой стороны.

— Это верно. Тем более удобства во дворе, — вроде бы согласился деревенский. — Только землицы тут двадцать соток. Между прочим, подмосковной землицы. И стоит она не меньше квартиры.

— Ну вот! — обрадовался чиновник. — По деньгам выходит то на то.

— А ты забудь свою дурацкую привычку все мерить деньгами! Нам простора хочется. Если выселяете людей из четырех комнат, то и дайте им четыре комнаты.

«Лучше бы дать тебе по морде. В советские времена не пришлось бы перед тобой распинаться. Сунули бы ордер на двухкомнатную, и ты бы еще радовался», — подумал чиновник, забыв о том, что в советские времена давали куда более скромные взятки, а уж о том, чтобы так на них шиковать, не было и речи.

Переговоры окончательно зашли в тупик. К окончанию рабочего дня техника разъехалась, а жители деревни вернулись в свои дома. Тумасову доложили о препятствии, неожиданно возникшем на пути нового шоссе. Илью Фридриховича эта новость одновременно и возмутила, и позабавила. Экое возомнившее о себе быдло! Насмотрелись колхознички всяких стихийных протестов и решили шантажом урвать лишний кусок. Ага, размечтались! Не на того напали. Тумасов знал, как поставить на место взбунтовавшуюся чернь. Даром, что ли, регулярно отстегивает Черепу бабки. Долгое время бандит груши околачивал, пусть сейчас поработает на два фронта…

Найти в обороне деревни слабое звено не составило труда. В России сильно пьющие люди есть везде. Петрович относился к их числу. Он жил один, недавно вышел на пенсию и, когда водились деньги, отдавал должное спиртным напиткам различной крепости. В отличие от большинства друзей зеленого змия, Петрович был прижимист и обожал пить на халяву. Около винного магазина он познакомился с двумя молодыми людьми. Денежки у них водились, а вот место, где можно было бы с толком злоупотребить, отсутствовало. Петрович не стал выпытывать, каким ветром молодых людей занесло в их края. За четыре бутылки водки и закуску он впустил новых знакомых в свой дом. Те больше разговаривали и налегали на еду, щедро подливая хозяину. Довольный Петрович говорил, уже начиная глотать согласные и путать гласные: