Александр Тамоников - Огненное побережье [litres]

Борис замолчал, задумчиво покусывая травинку.

– Но здесь же совсем другой случай! – возмутился Павел.

– Там тоже был совсем другой случай, – отрезал Борис. – Ладно, не будем об этом.

Они некоторое время сидели молча, потом Борис неожиданно хохотнул.

– Ты чего? – спросил Павел.

– Галя, когда меня увидела, сказала, что мне впору только овец трахать, – пояснил Борис.

– Она была недалека от истины, – с наигранной печалью сказал Паша. В пустыне при дефиците женщин многие понужают овец, а то и верблюдиц. – Ну как, передумала потом Галя насчет тебя?

– Надеюсь… – Борис тяжко вздохнул. – Вот я не понимаю, зачем палестинцы затеяли этот кровавый спектакль? Они же наркотой торгуют, для них главное – прибыль.

– А может, не торгуют, – возразил Павел. – Может, они кого-нибудь ограбили. У Палестины с Израилем весьма специфические отношения – откровенно неприязненные и даже вражеские. Вот захватил Израиль государство Синай, а внутри этого государства находятся палестинские анклавы, куда евреи и нос не могут сунуть. Прямо кирпичи в щах! Так и на кой он им сдался? Строят там поселения, которые самостоятельно выжить не способны и требуют постоянной опеки. Контроль над Суэцким каналом? Совместно с Египтом? Не потянут в арабском окружении, выкинут их оттуда… Безнадежная война. Впрочем, как и предыдущая… Когда я пошел на службу в ЦАХАЛ, у меня были радужные мысли, я тогда не понимал подоплеки этих войн. А теперь понял. Ведь как нас учили: есть враг, и, если враг не сдается, его уничтожают. А тут? Форсировали канал, дошли до Суэца, сто километров оставалось до Каира, а тут бац – и перемирие. Якобы Советский Союз вмешается по-взрослому. А если не вмешается? Если не успеет?.. Если умозрительно предполагать все «если», всегда будешь в пролете. И теперь не поймешь, война это или капитуляция. И чья капитуляция. Запутали все донельзя. А обществу внушают всякие демократические химеры типа «мы не хотим побеждать, а когда приходится, стараемся не признавать своих побед. Это ведь так некрасиво – одерживать победу над нашими бедными соседями! Это их так обижает! Они рассердятся, они не будут нас любить! А мы же хотим, чтобы нас любили? Надо им обязательно отдать то, что мы когда-то так неосторожно у них отняли, тогда нас обязательно полюбят. Поэтому каждую годовщину Войны Судного дня мы будем плакать и скорбеть, чтобы не показывать соседям, чьей любви мы так усиленно ищем, а заодно и самим себе своей агрессии. Что мы тогда хоть и победили, но замирились». Лучше уж сказать, обделались. Это не политика, а низкопробная торговля… Впрочем, мне сейчас глубоко наплевать, кто там одержал победу. – Павел нервно закурил и акцентированно пустил струю дыма.

Борис после недолгих раздумий дал свою оценку. В отличие от эмоционального Стрельцова Звягинцев был холодным прагматиком.

– Если посмотреть на процесс из космоса – Израиль вынудили заключить перемирие. Когда неразумные маленькие детишки чересчур расшалятся, взрослые дяди разводят их по углам. Вот и все объяснение. Война с нулевой суммой, победитель получает «ничего». Вот только Палестина здесь при чем?

– Да ни при чем! – воскликнул Павел. – А почему палестинцы напали на израильских вояк? Да просто так, потому что они арабы! Никакой политики тут нет. Из чувства безнаказанности порой проявляются садистские наклонности. Этот Гасик наверняка в детстве котов мучил. Да и девку присмотрели для половых утех…

Борис неожиданно прервал товарища:

– Слышишь? Похоже, что к нам гости…

Вдали послышались голоса. Друзья метнулись к краю оазиса и залегли за кустами, чтобы оценить изменения в окружающей обстановке.

– Верблюжий караван, и немаленький! Эх, бинокля нет!.. Опять в войнушку играть будем? – Борис саркастически хмыкнул.

Павел некоторое время молчал, приставив козырьком руку ко лбу, и наконец предположил:

– Похоже, к нам пожаловали бедуины. Они стараются не ввязываться в войну, держат нейтралитет, да и с палестинцами у них тоже сложные отношения. Драки не будет, если правильно себя поставить. Им не до нас, у них свои заботы. Галя с Иданом пускай в домике посидят, а мы с ними пообщаемся. Скрываться бессмысленно.

Караван остановился в нескольких десятках метров от края оазиса. Верблюдов положили кругом, внутри начали расставлять палатки. Двое с бурдюками двинулись в сторону озерца за водой. Оружия при них не наблюдалось.

– Прикрывай, я их возле родника встречу, – сказал Павел.