Александр Тамоников - Огненное побережье [litres]

Они поехали в том же составе, только теперь за их машиной следовали три броневика с коммандос во главе с Махмудом.

Когда подъезжали к части, впереди показался автобус. Броневики рванули вперед и перекрыли дорогу, а Махмуд встал между ними и поднял руку.

– Этот автобус приписан к части, – объяснил контрразведчик.

Автобус остановился, дверь открылась. Коммандос моментально организовали оцепление. Махмуд подошел к двери.

– Всем выйти из автобуса и построиться в шеренгу!

Наружу высыпали полтора десятка бойцов вместе с капитаном Тутмосидом и две знакомые девицы. Бойцы построились, а девушки остались возле двери и с испугом стали наблюдать за происходящим. Махмуд прошелся вдоль строя, заглядывая в глаза каждому из бойцов, и остановился напротив капитана.

– Капитан Тутмосид, куда вы направляетесь?

– В город, в ресторан ребят везу. Надо же им когда-то отдыхать, – с улыбкой проговорил Туто. – Слегка расслабимся и вернемся.

Выглядел он неадекватно: непрерывно шевелил пальцами, гримасничал, а взгляд его был устремлен куда-то за горизонт. У Махмуда не шевельнулся ни один мускул на лице. Он выдержал небольшую паузу и сказал:

– У нас война с Израилем, идут боевые действия, а вы с личным составом покинули позицию по непонятным причинам.

– Ну, я же объяснил… – начал было Туто, но Махмуд его перебил:

– Вы покинули позицию во время боевых действий. Это государственное преступление.

Туто неожиданно взорвался:

– Да нет там никаких боевых действий! Тишина и покой! Да и плевать мне на эту войну. Мне на все наплевать!

Махмуд вынул пистолет и направил его в лицо Тутмосиду.

– Что, стрелять будешь? – воскликнул Туто. – Ну давай, стреляй! – Из глаз капитана брызнули слезы. Два ручейка стекали по щекам, по усам и падали на песок.

– Буду стрелять, – сказал Махмуд и выстрелил.

Туто дернулся и кулем рухнул на песок с дыркой в голове.

– Всем в автобус! – тут же последовала команда. – Мертвого забрать с собой! И вы тоже в автобус. – Последнее относилось к девушкам.

– Он искал смерти, – задумчиво проговорил Коротков, въезжая в ворота части. – Но так же нельзя! Вот так – без суда и следствия!

– Махмуд бы сам на такое не решился, ему дали соответствующие полномочия, – пояснил Звягинцев. – Говорят, что на войне законы молчат, но это не так – война диктует новые законы. А что бы сделали наши с таким Туто во время войны с немцами? С ним бы вообще не стали разговаривать – хлопнули бы сразу. Так что не стоит размазывать сопли по асфальту.

Спецназ рассосался по территории части. Как они там наводили порядок, Звягинцева мало интересовало. «Позовут, если понадобимся». Они перекусили в столовой и поднялись в наблюдательный пункт. Борис взял бинокль и принялся изучать обстановку на другой стороне канала.

Из-за горизонта внезапно выскочило несколько черных точек.

– Израильская авиация, – моментально определил он.

– Труби боевую тревогу. Авианалет, – скомандовал Коротков.

Стоявший рядом египетский офицер немедленно нажал соответствующую кнопку. Истошно завыла сирена.

– Два бомбардировщика и три «Миража» в качестве прикрытия, – определил Звягинцев. – Говоришь, они ни разу не воевали? Сейчас повоюют. И это только начало… Вовремя мы их сюда развернули.

Спустя несколько минут начался бой: застучали зенитки, стали стрелять ракетные комплексы и разрываться бомбы. Но все быстро кончилось. Самолеты улетели, но один из бомбардировщиков задымился, вошел в пике и взорвался за барханами. Две бомбы упали на территорию части, раздолбили столовую и одну из казарм.

А потом появились танки. Они приблизились к каналу и скрылись за барханами в километре от берега. Началась артиллерийская дуэль. Один из израильских танков выполз на вершину бархана и показал днище. Его немедленно подбили. Танк загорелся. Через пару минут возле него появился израильский боец и принялся тушить машину.

– Дурачок, – прокомментировал Коротков. – Потушит, не потушит – все равно этот танк пойдет на металлолом, и неизвестно, кто его еще подберет. – Он повернулся к египтянину. – Я тут у вас видел винтовку Драгунова, могу я ею воспользоваться?

Египтянин согласно кивнул.

– Что ты задумал? – спросил Звягинцев.

– Да хочу срезать этого чудика, зря, что ль, учили? – ответил Даня.

– Не стоит, – возразил Борис. – Он хоть и дурак, но бесстрашный. Зачем тебе его жизнь?

– Пожалуй, ты прав, – согласился Коротков.