Владимир Удод - Статист

— Можно подумать, я ожидал, что посреди ночи ко мне в палату вломится наглая красотка и будет интересоваться вопросами, представляющими тайну следствия. Да к тому же такая хитрая, что хочет получить сведения на халяву.

— Почему на халяву? — девушка полезла в сумочку, достала тонкую пачку купюр и, протягивая их Роману, сказала: — Вот, в редакции мне выделили три тысячи. Возьмите.

Это так развеселило Криницына, что он надолго зашёлся от смеха, обескуражив и без того растерянную гостью. Она застыла с протянутой рукой, не зная, как ей поступить в такой нелепой ситуации. Видя, что девушка готова расплакаться, Роман прекратил смеяться, вытер футболкой выступившие слёзы и сказал:

— Деточка, убери свои деньги. Я сам тебе могу заплатить. Условия я озвучил. Не устраивают? Спокойной ночи, малыши! Ступай к маме, детка. Бай-бай!

Юлия бросила деньги в сумочку, резко развернулась и быстро вышла из палаты.

— А свет кто будет выключать? — крикнул ей вдогонку Роман и, услышав ответ «Пушкин», сердито проворчал: — Пришла, разбудила, раздразнила, нахамила и ушла. Стервоза!

Выключив свет, он снова стал умащиваться в постели, выбирая удобное и безболезненное положение. Спасть совсем не хотелось, и это сильно раздражало. Поэтому, когда опять послышался звук открываемой двери, он сердито, едва сдерживаясь, чтобы не заматериться, спросил:

— Ну кому ещё не спится в ночь глухую?

— Это опять я, — услышал он уже знакомый голос девушки.

— Господи, да что тебе ещё надо? — проворчал Криницын, с кряхтением поднимаясь с постели. — Я думал, мы уже всё обсудили.

Свет из коридора хорошо освещал тонкую фигуру девушки. В руках она держала два стакана, на треть наполненных прозрачной жидкостью. Прикрыв ногой дверь, Юлия прошла вглубь палаты, говоря при этом:

— Тебе повезло, что сегодня дежурит моя родная сестра. Вот, выделила из своих запасов.

— Что это? — раздражительность больного сменилась на удивление.

— Спирт, — пояснила гостья. — Не могу же я на трезвую голову переспать с незнакомым мужчиной. Мне надо расслабиться.

— Вот это другое дело! — обрадовался Роман, подходя к девушке. — Свет зажечь?

— Не надо. У тебя вода есть? А то я чистый спирт никогда не пила.

— Минералка. Но есть и фрукты. Я тебе сейчас сделаю чудесный коктейль. Пьётся легко и приятно — испытано многократно в полевых условиях.

Криницын достал из тумбочки апельсины и ананас, выдавил из них сок в стаканы, разбавил спирт более чем наполовину и, протянув девушке коктейль, произнёс:

— Давай выпьем за плодотворное сотрудничество.

— Давай. Надеюсь, оно нас не разочарует.

Юлия маленькими глотками выпила спиртное и, заметив, что мужчина только пригубил свой стакан, спросила:

— А ты почему не пьёшь? Вкусно ведь. Правда, вкусный коктейль получился. Никогда не пробовала такого.

— Мне нельзя, мне антибиотики ширнули. Если тебе понравилось, то второй коктейль тоже твой.

— Я не против, только мне закурить хочется. Ты не возражаешь?

— Вообще-то я не люблю запах табачного дыма, но сегодня твой день — кури, — согласился Роман.

Девушка достала из сумочки пачку сигарет и зажигалку, закурила, с наслаждением затянулась, выпустила в сторону дым и снова взяла в руки стакан с коктейлем. Чередуя затяжки с глотками, она быстро хмелела. Но при этом пыталась вести беседу.

— А ты клёвый парень, Рома, — говорила она. — Не пьёшь, не куришь, коктейли готовить умеешь. Если ты и в постели клёвый, то мы можем продолжить наше знакомство.

— Я пока не могу себе позволить далеко идущие планы, но такой возможности не исключаю, — отвечал Криницын, подсовывая девушке очищенный банан. — Ты закусывай, закусывай, а то я это пойло знаю: с ног свалит внезапно — и прощай, интервью.

— Ну уж нет! Интервью я возьму у тебя по-любому. Мне без него возвращаться нельзя. Поскольку я не сомневаюсь в твоей порядочности и верю, что ты не обманешь бедного журналиста, я тебе открою страшную тайну. Только ты поклянись, что никому!

— Могила!

— И поклянись, что дашь интервью после того, что я тебе скажу.

— Шоб я сдох!

— Смори, я тебе верю.

— Да говори уже, не томи.

— Я заспорила с коллегами, что завтра запись с твоим интервью будет у редактора на столе.

— На что спорила?

— На должность зам. редактора — или должна уволиться. Два заявления у шефа уже на столе. Какое он подпишет — зависит от тебя.

— Рисковая. Уважаю, — одобрительно покачав головой, похвалил девушку Криницын. — Люблю таких. Сам рисковый.