Александр Бушков - Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

Ну да, все правильно: полный наряд здешнего примо-адмирала — вот только с какого перепугу? Мундир явно не предназначен для бесцельного висения в шкафу, в нем неминуемо придется светиться - но вот зачем? Вообще-то случалось в Африке вполне официально и легально щеголять в тамошнем офицерском мундире - но таковы уж были обстоятельства, условия игры. Что, здесь ожидается нечто подобное?

Он представления не имел, в чем тут хитрушка. Он вообще не знал, чем ему предстоит здесь заниматься. «Торпедный аппарат» сказал кратко: «Все инструкции получите на месте». В чем не было ничего из ряда вон выходящего или удивительного - подобное не раз случалось и прежде. Остается сеньор адмирал Самарин, обосновавшийся здесь же, в одиннадцатом номере. У коего и предстоит получить все инструкции.

Опять-таки оставив пока в покое холодильник, Мазур взял с маленького столика толстую черную папку, кожаную, в противоположность обычным отельным традициям, не украшенную ни надписью, ни эмблемой. Действительно, как и говорила Исабель, на четырех языках - испанский, английский, французский, русский. Он без малейшего труда справился бы с английским текстом, но к чему, если есть русский?

Набрал быстро обнаруженный четырехзначный номер резиденции Лаврика. Его телефон молчал, ни длинных гудков, ни коротких. Мазур поднял трубку своего, выглядевшего крайне старомодно, годочков этак пятидесятых прошлого столетия, выскочили два никелированных прямоугольных рычажка.

И вновь никакого ребуса - фокус, известный и юным стажерам. Утопив рычажки, один заклинивают свернутой бумажкой. Когда-то это делалось спичкой, но спички сейчас не в особенном ходу, а вот любой бумаги навалом. И поступают так в одном-единственном случае - когда не желают, чтобы беспокоили звонками, иногда - когда хочется выспаться без помех, иногда - когда идет серьезный разговор, и ничто не должно отвлекать от дела. В первое верится плохо - сроду не было у Лаврика привычки спать днем, а здесь он торчит уже два месяца, так что давно вошел в местный ритм жизни. Значит - второе.

И все же для подстраховки Мазур взял мобильник, быстренько в нем разобрался и набрал номер Лаврика. Ему ответил приятный женский голосок - длинной фразой на испанском, из которой Мазур не понял ни олова. Подождал - и через пару секунд тот же голос повторил ту же фразу - магнитофонная запись, конечно. Что бы фраза ни означала, ясно, что абонент недоступен.

Мазур и не подумал тревожиться. На сей счет инструкции у него имелись четкие и недвусмысленные - дергаться нет нужды, день прибытия считается днем отдыха. Если сочтет нужным, пусть все же звонит Лаврику (по номерам, которые непременно предоставят гостеприимные хозяева) - либо Лаврик сам его навестит. Варианты на случай чрезвычайной ситуации, конечно же, имеются, целых три - но при таком раскладе нет необходимости пускать их в ход раньше одиннадцати вечера.

Так что никто не дергается, все сидят тихо, впереди - классическое «личное время», которое можно провести с несравненно большей пользой, чем предаваться пошлой дреме.

Мазур наконец-то обследовал холодильник, радовавший глаз обилием, разнообразием и качеством бутылок родом из нескольких стран - в том числе он узрел и пару-тройку отечественных крепких напитков. Ничуть его сейчас не заинтересовавших и уж тем более не вызвавших затрепанного романистами и киношниками прилива ностальгии - этакого добра и дома достаточно, а ностальгии он как-то никогда и не испытывал - иногда хотелось побыстрее вырваться из какой-то точки на глобусе, но это чувство с ностальгией ничего общего не имело, просто нетерпение, вызванное какими-то конкретными местными условиями...

Судя по нескольким бутылкам хорошего вина, обслуга предусматривала и визит дамы к хозяину номера. Ну, вино пусть дамы и пьют, для того оно и существует на свете... Ага, и шампанское заложили.

Не особенно и раздумывая, Мазур вынул бутылку первосортной каньи [5] Канья – крепкий напиток из сока сахарного тростника. , памятной и должным образом оцененной во время прошлого, давнего визита в эти палестины. Этикетка с тех пор ничуточки не изменилась - словно старого друга встретил. Вот с закуской обстояло, как оно бывает и в первоклассных отелях, скудновато: сплошные пакетики с разными орешками-копченостями, печеньки в красивой упаковке, шоколадки, коробочки с конфетами (опять-таки, надо полагать, рассчитано на визит дамы),

Ну, это была и не проблема, и даже не ее бледное подобие - все необходимые номера имелись в черной папке. Мазур накрутил нужный номер, когда ему ответили, сказал, что предпочитает говорить по-английски - и ему ответили на той же мове. Буквально через пару минут после деликатного стука в дверь на пороге возник официант - весь из себя правильный, в черном костюме, с черной бабочкой и соответствующими манерами. Вот только телосложением он не уступал тем двум нехилым парнишкам в вестибюле, а иод мышкой висит инструмент, какой обычные официанты никогда не используют. Есть сильное подозрение, что весь здешний персонал (за исключением портье и, быть может, горничных) состоял из таких мальчиков. Вполне разумная мера вообще-то, если учесть специфику гостиницы и непростую обстановку в стране...