Александр Бушков - Вперед в прошлое. Возвращение пираньи — 2

— Да, — хрипло сказал Мазур.

— Подробности таковы... Ольга к тому времени получила полковничьи погоны, была заместителем начальника ДНГ, курировала в том числе «тигрерос». В узких кругах кружило достаточно серьезное и обоснованное мнение, что в ближайшее время она получит первую генеральскую звезду и повышение. Возможно даже, станет начальником ДНГ — тогдашний был уже в годах, откровенно стал слабоват, давно считали, что его следует менять. У Ольги была мечта... Может быть, вы знаете, какая?

— Знаю, — сказал Мазур. — Стать первой в Латинской Америке женщиной, возглавившей спецслужбу...

— И реальные шансы у нее были. Но тут случилась эта история, когда боевики из «Пути к солнцу» пытались захватить посольство. Вы что-нибудь помните об этом?

— Честно говоря, совершенно не припоминаю, — сказал Мазур. — Такие случаи, конечно, попадали в наши сводки, но мы, так уж повелось, никогда не удерживали в памяти то, что не касалось непосредственно нас. Специфика службы. «Постороннего» было слишком много, оно нам было просто ни к чему...

— Понятно. Так вот. О готовящейся акции мы знали заранее — от надежнейшего, казалось бы, информатора. Вот только он оказался сволочью, двойником. Получил свое, но, к великому сожалению, уже потом... Понимаете, он сообщил нам, что на прием в посольство придет террорист-одиночка с пистолетом и будет стрелять в посла, мы и отреагировали соответственно: туда пошли мы с Ольгой и трое парней из «эскадрона». Выстроили грамотную «коробочку» вокруг посла. Одиночку мы безусловно повязали бы. У всех, понятно, были только пистолеты. А их объявилось одиннадцать, все с коротышами-трещотками под пиджаками и смокингами, с гранатами... Потом выяснилось, что у них были сообщники среди служащих посольства, но тогда никто этого не знал. Когда началось, Ольга успела снять двоих, — он помолчал с лицом человека, который смотрит в прошлое. — И ее срезали автоматной очередью, наповал. Я как раз успел позаботиться об одном, собирался заняться вторым. Тут и меня подсекли из автомата. Ребята из ДНГ тоже получили свое: один был убит на месте, второй ранен тяжело, третий — легко. Но все это я узнал уже потом. А тогда вырубился от болевого шока. Две пули в предплечье — пустяки, кость оказалась не задета, одна вообще прошла навылет. Но вот ногу раскрошило так, что никакого титанового сустава вставить было невозможно. Я успел увидеть, как она падает... Меня три недели уверяли, что она всего лишь ранена — состояние было не из легких, добрые эскулапы не хотели лишний раз волновать. Потом-то сказали...

— Чем все кончилось? — тихо спросил Мазур.

— Нашей полной и окончательной победой, — покривил губы Эчеверриа. — Человек, командовавший операцией, был хорошим профессионалом. Разместил в двух шагах от посольства пару якобы цивильных автобусов, размалеванных рекламой одной из крупных туристических фирм обычное зрелище для столицы. Там был взвод «тигрерос» и группа из «эскадрона». Когда началась стрельба, они пошли на бросок. Двое «солнечных» — им достались ранеными, остальных они положили. Благо террористы пришли в некоторое замешательство — оказалось потом: один из двух, которых Ольга положила, был их командиром. Ну, а дальше... Дальше — рутина. Посмертные награждения, регалии живым, стандартная для Дель Кампоченте процедура: похоронная процессия с конным эскортом в форме времен первых лет независимости, три залпа в воздух, венки с лентами военных орденов, речи, пафосные и никчемные... Вы наверняка не хуже меня знаете, как это бывает: пафос и пышность, которые в принципе не нужны ни тому, кого хоронят, ни по большому счету, живым...

— Знаю, — сказал Мазур.

— Меня, конечно, там не было — я валялся с ампутированной ногой и что-то бредил. Самое забавное, врачи потом говорили: бред был исключительно мирным. О каких-то пляжах Турмаленте, танцах под гирляндами разноцветных фонариков и прочей мирной ерунде... Ну, а дальше совсем неинтересно. Вышел из клиники на купленных за счет ДНГ костылях, с новехонькой Звездой Отваги на мундире, которую хотелось оторвать и забросить подальше... Вам знакомо такое состояние?

— Знакомо, — кивнул Мазур.

— Ну вот... Дальше тоже совсем неинтересно: почетная отставка по ранению, пенсия... Сгоряча хотел даже... Но, во-первых, я верующий католик, хотя и нерадивый, каюсь, а во-вторых, считаю, что стреляться — крайне глупо. Ну, было еще и в-третьих...

Он замолчал, посмотрел на портрет Ольги с той самой лютой тоской во взгляде, которая, Мазур знал совершенно точно — сейчас и в его собственных глазах. Он сказал: