Александр Тамоников - Последнее крымское предупреждение

— Правда? — обрадовался Цвигун. — Хорошо. Честно говоря, я тупо падаю. Уже не соображаю, что происходит. Удачи, товарищи офицеры. Обращайтесь. Да, информация к сведению. У Дубаря есть привычка. В те дни, когда не работает, в пять вечера он ходит на пляж, который у набережной, и там купается, заплывает далеко в море. В сумерках возвращается домой или бродит по городу. Машину берет нечасто. Форму спортивную поддерживает, — проговорил смекалистый офицер и удалился.

Вадим позвонил Капралову и распорядился:

— Леха, сиди в машине. План окрестных улиц у тебя есть. Если фигурант куда-то намылится на колесах, поедешь за ним. Если пешком пойдет, то сами справимся.

После этого он позвонил Панькову, Истомину, Ждановичу, поставил их в известность о том, где находится. Майор выразил пожелание снять наблюдение, если таковое есть, а то у семи нянек дитя, как известно, без глаза. У него возникла странная мысль. Группа третий раз меняла дислокацию, а воз и ныне там!

— Вы же у нас теперь без постоянного места жительства, вот и оборудуйте по адресу базу. Хозяина все равно нет. Еще об одном ты должен знать, майор, — сказал Истомин. — Работает специальная радиотехническая группа УФСБ по Крыму. Командир — майор Сафронов Борис Сергеевич. Проникнуть в дом не можем — спугнем. В ход пущены микрофоны направленного действия. Штуки не ахти, разговоры в помещениях прослушать проблематично, но наличие посторонних они выявят. У парней «Газель» с аппаратурой, сидят в квартале от вашего джипа на улице Рассветной. Фигурант один дома. Бродит из комнаты в комнату, кашляет, что-то передвигает.

— Хорошо, я понял.

В эти технические штучки он тоже не очень верил. Если разведчик осторожен, то никогда себя не выдаст.

Спецназовцы смотрели в окно. Пару раз в зоне видимости мелькнула собака. Ей, похоже, нечем было заняться. Возник Дубарь, какой-то хмурый, задумчивый, встал посреди двора, погрузился в себя.

«Что находят в нем женщины? — подумал Вадим. — Да, спортивный, галантный, умеет ухаживать, наверняка знает толк в сексе, но такое неприятное лицо».

Фигурант поднял глаза. У Вадима возникло такое ощущение, что он смотрел прямо на него. Нет, невозможно, этот тип видел только солнце, отражающееся в стекле.

— Вот ведь козел какой, — протянул Рудницкий. — Смотрит так, что прямо царапает. Это наш клиент, командир, нутром чую.

«А если не наш? Тогда все пропало. Убьем на пустышку все оставшееся время, загоним себя в цейтнот, в итоге распишемся в собственном бессилии», — подумал Репнин.

День еще только начинался, на небе ни облачка. Конец июля, самая курортная пора в Крыму.

У дома под номером восемь остановилась черная машина представительского класса. Открылись ворота, повинуясь сигналу, поданному с пульта. Черный красавец въехал внутрь.

«Мы тоже „Ягуар“», — почему-то подумал Вадим.

Домик за забором тоже был неплох.

Видимо, по этой причине на обочине рядом с коттеджем красовался щит с рекламой предвыборной кампании. «Мы сделаем жизнь лучше!» — уверял всех текст над улыбчивой физиономией кандидата в народные избранники.

— Максим, а ты на «Ягуаре» когда-нибудь ездил? — прошептал Амбарцумян.

— Ну, да, ездил, — ответил Рудницкий. — Однажды. На капоте. Этот парень сдаваться не хотел, за руль прыгнул. Пришлось и мне…

— Хорошая машина?

— Да, удобная. Завидуешь, Гриша? — Рудницкий покосился на взгрустнувшего товарища.

— Находит иногда, — честно признался Амбарцумян. — Хочется иметь не только совесть.

— Ничего, скоро такие политики, как этот вот, сделают нашу жизнь лучше. Тогда и погуляем. — Вадим кивнул на плакат. — Каждому по «Ягуару», по трехуровневому коттеджу в Крыму.

— Так он свою жизнь улучшает, а не нашу, — заявил Амбарцумян. — Можно подумать, от этих выборов что-то зависит.

— Если бы от выборов что-то зависело, то нам не позволили бы в них участвовать, — пробормотал Рудницкий. — Это не я придумал, а Марк Твен.

Спецназовцы продолжали наблюдать за домом. В них крепла уверенность в том, что все это неправильно. Так можно сидеть до второго пришествия.

— И долго нам торчать на этой мансарде? — недовольно буркнул Амбарцумян.

— До упора, — огрызнулся Вадим.

— Это как? — не понял Гриша.

— Пока не упремся, — популярно объяснил Рудницкий и с иронией глянул на командира. — Куда нам спешить? Пока еще только суббота. Если диверсии намечены на День десантника, то у нас целая прорва времени, аж три дня. Можно покупаться сходить.