Михаил Ахманов - Наследник

- Для вас, мой господин. Мужчина не должен оставаться без оружия.

Его английский был безупречен.

- Благодарю. - Каргин сунул пистолет за пояс.

- Нас привезли сюда на джипах. Хорошие, большие, надежные машины. Вы найдете их там, на дороге. - Шейх кивнул в сторону ущелья и оглянулся на туран-башу. - Уезжайте и заберите с собой этого недостойного бахлула [64] Бахлул - шут, дурак (арабск.). . Если бы я решал его судьбу, он не остался бы в живых. Но на все воля аллаха! Пусть Он вас хранит!

- И вас, - отозвался Каргин. - Вас тоже. Абулкарим, абулфатх, абулфайд [65] Абулкарим - благородный, абулфатх - победоносный, абулфайд - великодушный (арабск.). !

- О! Вы бывали в наших краях, мой господин?

- Случалось, мой шейх, случалось.

"Команч" взмыл в воздух и завис метрах в пятидесяти над землей, словно дожидаясь какого-то приказа. Его ракетная консоль медленно, будто бы нехотя, поворачивалась, потом сверкнуло пламя выхлопов, с шипеньем рванулись снаряды, ударили, взбили фонтаны огня - раз, другой, третий, четвертый… Корежился и плавился металл, едко дымил пластик, пылали, выстреливая багровые языки, контейнеры с горючим, грохотал, рассыпая осколки, неиспользованный боезапас… Гибли боевые машины, плод упорного труда, искусных рук и изощренной конструкторской мысли, гибли беззащитными, ибо лишь человек мог одушевить их и защитить - точно так же, как они защищали бойца-человека. Но людей в них не было. Люди стояли, прижавшись к скале, глядели на огненные шары, вздымавшиеся над опаленной землей, и угрюмо молчали.

Когда пламя опало, Перфильев сказал:

- Лучше уж так, Леша. Лучше чужими руками, чем своими… Быстро, эффективно и безболезненно…

Каргин кивнул. Говорить ему не хотелось.

…Минут через двадцать они, все четверо, сидели в шикарном джипе "корвет-континеталь", мчавшемся по дну ущелья, мимо гигантских люков ракетных шахт, ржавеющих подъемников, покосившихся навесов на металлических столбах и черных, похожих на бесконечные змеиные туловища, кабелей. Влад Перфильев - у руля, рядом с ним - бледный, почти бесчувственный Баграм, на заднем сиденье - Каргин и президент Курбанов. Туран-баша молчал; лицо его походило на застывшую маску Локи [66] Локи - скандинавский бог зла и хитрости, враждебный Одину, Тору и другим божествам пантеона викингов. , коему пришлось усесться на скамью рядом с Одином.

Джип миновал руины лагеря Вали Габбасова, скользнул в тоннель, освещая мощными фарами дорогу, снова вырвался на божий свет, к речке и домикам Кара-Суука. День еще не клонился к вечеру и был ясным; солнце сияет, в небе ни облачка, горный воздух приятен и свеж, хрустальные воды реки журчат, напевая нескончаемую песню. Всюду, у каждого дома, в садах и во дворах, люди; женщины возятся у летних очагов, мужчины таскают навоз, окапывают деревья, подростки и ребятишки постарше гонят с пастбища скотину, младшие играют, и голоса у них напевные, звонкие. Такие голоса, что заставляют позабыть о грохоте взрывов, о трупах, изрешеченных пулями, и о земле, вспаханной не плугом, а снарядом. При звуках этого щебета что-то всплывает в памяти Каргина - далекое детство в Кушке, и он сам в компании таких же девчонок и мальчишек; счастливое время, когда нет языка, которого не понимаешь, нет узбеков, русских и туранцев, а есть свои и чужие. Свои - это со своей улицы, а чужие - парни с соседней, но, в сущности, и они свои… Кроме, конечно, поганца Каюма, с которым он подрался из-за восьмилетней красавицы Айши…

Вздохнув, Каргин искоса поглядел на президента. Можно было ставить сотню баксов против туранской таньги, что Саид Саидович не предается воспоминаниям детства, не сожалеет о погибших и даже не мыслит о государственных делах. О чем он думал, было тайной, скрытой в мраке президентского сознания; может быть, о том, что у ближайшего армейского поста джип тормознут, и будет повод прислонить к кирпичной стенке двух злодеев, похитивших туран-башу. А заодно и третьего, чтоб не оставлять свидетелей позора…

Каргин почесал в затылке и, уставившись в спину Перфильева, спросил:

- Куда доставить господина президента?

Молчание.

- В столичную резиденцию?

Нет ответа.

- Может быть, в Карлыгач или в Елэ-Сулар? Природа так успокаивает нервы…

Опять ни слова. Как-то не клеится у нас разговор, подумал Каргин.

- Ответьте, господин президент. Мы же не можем высадить вас посреди дороги!

- Доставьте меня куда угодно.

- Так, уже лучше. Едем в Армут! Вы не возражаете?