Александр Тамоников - Смерть под уровнем моря

Сверху стреляли снайперы. Партизаны, прикрывающие отход, засели в расщелинах, огрызались ответным огнем. Несколько егерей под прикрытием пытались прорваться в лагерь, но все полегли.

Вадим прижался спиной к скале, укрылся за выступом. Пули стучали по камням, рикошетили. Наверху за гребнем засел пулеметчик, постреливал короткими очередями. В дыму перебегали партизаны. Еще не все они вышли из-под обстрела. Дуэль становилась ожесточеннее.

Охнул Чернуля, прикрывавший отход товарищей, вывалился из расщелины. Он был еще жив, пытался заползти обратно. Из простреленного бока хлестала кровь. Он получил несколько попаданий в спину, дернулся и затих.

Вадим скрипел зубами. Глухая ярость охватила его.

Не только он заметил, что Чернуля погиб. Мужики загорланили, стрельба уплотнилась. С ревом пикирующего бомбардировщика рухнуло со скалы тело в защитном комбинезоне. Покатилось еще одно, вызывая небольшой камнепад.

Вадим долго ловил в прицел пулеметчика, которого почти не видел. Ему пришлось качество заменить количеством. Он извел на этого фрица щедрую горсть патронов. Пули выбивали крошки из камней, выли, уходя рикошетом. Одна из них перебила пулеметную сошку, другая чиркнула по каске, третья попала в грудь пулеметчика, когда тот отшатнулся. Капитан услышал глухой вскрик. Его противник падал в слепую зону.

Вадим опрометью бросился к соседней пещере, рядом с которой валялись камни, вывернутые комья глины. Часть карниза обвалилась. Ему пришлось как червяку вкручиваться внутрь. Лучше бы силы поберег.

В пещере все было завалено, перемешано. Мина взорвалась у входа, не оставила людям никаких шансов. Шабалдина и Матильду Егоровну нашпиговало осколками. Порванные тела, море крови. В голове бессменного директора художественного музея торчал зазубренный осколок мины.

Вадим пятился, снова прижимался к скалам. Рядом свистели пули. Он тоже стрелял.

Паре немецких солдат удалось проникнуть внутрь лагеря. Они лежали за камнями. Все пространство вокруг них партизаны увлеченно насыщали свинцом.

Вадим оглянулся. В северной части лагеря еще перебегали люди. Оттуда доносились истошные крики. Он припустил прыжками вдоль стены, увертываясь от пуль, распластался за камнями.

Здесь тоже не было ничего хорошего. Нору под каменной громадой, где содержался пленный полковник, завалило полностью. Вряд ли он там выжил. Вот уж точно не повезло герру оберсту. А Вадим такого ему наобещал.

Он, виляя, побежал обратно, рухнул рядом с норой.

— Руку давай! — Капитан как-то непринужденно перешел на «ты» и выволок из пещеры упирающуюся женщину.

Юля обезумела от страха, протяжно выла. На лице ее застыла маска из каменной пыли. Вроде целая.

— Беги! Я тебя прикрою.

— Вадим, подожди. — У нее от страха стучали зубы. — А как же Аркадий Петрович, Матильда Егоровна?

— Беги, говорю! — проорал он.

Она спотыкалась, оглядывалась. Капитан подталкивал ее в спину локтем, сам пятился задом, стрелял по всему, что шевелилось в скалах. Фигуры в комбинезонах перебегали, накапливались. Кто-то из немцев бросил гранату-колотушку. Она взорвалась с недолетом, а дым неплохо прикрыл отступающих партизан.

Терпение Вадима иссякло. Он схватил Юлю за руку, потащил дальше.

— Товарищ капитан, уходите скорее, уводите женщину, мы прикроем! — прокричал из-за вывернутого булыжника Семен Белоусов. — По тропе, за всеми, не ошибетесь. Только осторожнее, там обрывы.

Вадим влетел в канаву, заслонил собой девушку.

Неподалеку прогремел взрыв. Немцы наседали, продвигались вперед. Горстка партизан пятилась, несла потери.

— Семен, что с Сазоновым? — прокричал Вадим.

— Ранен в ногу. Ничего смертельного, его уже вынесли, — ответил тот и хлестнул короткой очередью. — Овчарук где-то здесь, вроде живой был.

Никита Овчарук лежал неподалеку от выхода, стрелял из ручного пулемета. Он поднялся, пробороздил три метра на корточках и ввалился в разрыв между скалами. На базе осталась лишь кучка партизан. Основная масса уже ушла. Выбраться из ада удалось от силы двум десяткам.

Внутри остались Сиротин с девушкой и еще четверо партизан. Они перебегали к выходу. У них уже кончались патроны.

Вадим скосил глаза. Юля скрючилась на дне канавы и смотрела на него с кромешным ужасом. Ее зубы выбивали чечетку.

Двое партизан оторвались от скалы и припустили на выход. Добежал один, второй взмахнул руками и рухнул ничком. Засаленная фуфайка мигом пропиталась кровью.