Александр Лысев - Т-34. Выход с боем

Выбравшись из дома наружу, Терцев расстегнул ворот гимнастерки и судорожно глотнул несколько раз свежий воздух. Присел на каменных ступенях.

– Комиссаров нацистских привели, – указал рукой Егорыч на угол дома.

Помнится, в тот момент при этих словах Терцеву подумалось, что Егорыч, наверное, когда-то все-таки служил у белых…

Подталкивая в спину автоматами, бойцы штурмовой группы вели двух немцев. Их оглушенными, покрытыми слоем пыли от обвалившейся штукатурки, но вполне себе целыми поймали за другой стороной дома. Вероятно, это они стреляли на первом этаже из автоматов сквозь разбитые окна. А перед выстрелом танка то ли успели выпрыгнуть на улицу, то ли оказались вышвырнуты туда взрывной волной.

Дом, видимо, принадлежал какому-то местному гауляйтеру. И скорее всего, один из приведенных им и являлся. На нем была коричневая партийная форма, рубашка с галстуком и повязка со свастикой на рукаве. Второй был одет в эсэсовский мундир.

За спиной Терцева кто-то из бойцов, побывавших в доме, прерывающимся от возмущения голосом комментировал только что произошедшее здесь:

– Это они, гады, женщин и детей своих извели, мальчишек, что постарше, на смерть отправили, а сами еще и уцелели…

Комбриг подошел к задержанным немцам. Тот, что был в коричневой форме, смотрел исподлобья, придерживая рукой большую ссадину на лысой макушке. Второй нервно кусал губы. Оба тяжело сопели. Наверное, они без всякого перевода понимали все, что им сейчас говорили по-русски. Подполковник произнес, обращаясь к лысому:

– Что же ты, если такой идейный, честно сам один воевать не вышел, сволочь плешивая?

– Зачем детей порешили, нехристи? – не выдержал Егорыч, стоявший рядом с землистого цвета лицом.

Ответом были лишь волчьи взгляды исподлобья да свистящее сопение.

Заметив нацистский партийный значок на мундире гауляйтера, комбриг сорвал его и с яростью зажал в кулаке. Произнес коротко:

– Расстрелять!

Швырнул значок на ступени и придавил каблуком сапога:

– Ненавижу партийных!

– Товарищ подполковник, вы уточняйте – каких, – осторожно напомнил кто-то из стоящих сзади офицеров.

– Да, сука, любых! – окончательно вскипев, не выдержал комбриг. Его буквально трясло. – Все они одинаковые! Сколько людей через таких фанатиков везде погибло!

Лейтенант из штурмовой группы уже толкал немцев к стене дома, другой рукой расстегивая кобуру. Неожиданно сделал шаг вперед Егорыч, приставив винтовку к ноге:

– Дозвольте поучаствовать?

Комбриг внимательно посмотрел на старого солдата и молча кивнул. Вдвоем с лейтенантом они отошли на несколько шагов.

– Хайль! – переглянувшись и вскинув руки, прокричали в последний момент одновременно гауляйтер и эсэсовец.

Треснули выстрелы. Все переместились на другую сторону крыльца – подальше от того места, где только что расстреляли нацистов. Рядом с Терцевым оттирал красным флагом с рукава гимнастерки вышибленные мозги кого-то из расстрелянных Егорыч – недостаточно далеко отошел для винтовочного выстрела. Вложив пистолет в кобуру, уводил свою штурмовую группу обратно к дороге лейтенант…

Терцев снова поглядел на дом. Майора продолжал колотить озноб. Из головы не шли дети в кроватках. Он прошел через парк к боковому крыльцу. С него неожиданно появился Коломейцев. Терцев бросил взгляд на стоявшую тут же «тридцатьчетверку» – ну точно, это же неизменный бортовой номер ротного. Получается, это Витяй залепил снаряд по проклятому дому. Коломейцев, не замечая комбата, стоял с бутылкой коньяка в руке. Одним махом, не отрываясь, осушил бутылку на две трети. Вытер губы тыльной стороной ладони и тут только увидел комбата. Вместе они присели на ступеньки крыльца.

– Извини, увлекся, – протянул бутылку Терцеву.

– Видел детей?

– Лучше бы не видел.

На Коломейцеве тоже лица не было. Майор взял бутылку повертел в руках, хлебнул и вдруг резко сплюнул:

– Это их, из дома?

Витяй кивнул.

– Не буду. – Скривившись, Терцев закинул коньяк в кусты. – Дай лучше нашей водки из фляги.

Вдвоем за считаные минуты большими глотками они осушили флягу до дна. Шли к машине совершенно трезвые. Только озноб колотил каждого из них чуточку поменьше…

– Да что за день сегодня! – хлопнул по столу командир бригады, только что добравшийся до расположения своего штаба.

Минуту назад ему доставили сообщение – склад горюче-смазочных материалов 76-го отдельного автотранспортного полка подвергся нападению немецких танков.