Андрей Воронин - Инкассатор. Пуля всегда права

Васнецов утер пот со лба. Костя недоумевающе смотрел на него.

— Папа, я ему сочувствую, но…

— Не «но», сын. То, чему учит тебя Пак, — это одно. Кажется, он сделал ошибку. Дал тебе возможность побеждать телом, но не дал чистоты духа. Он тебе простейшего понятия не дал…

— Понятия, что нельзя со старшими спорить? Тем более если они несчастны… в личной жизни?

— Понятия, что не всегда старшие не правы. — Васнецов закурил, пуская дым в открытую форточку. — Просто твой Борер… Ну, скажи, почему он тебя слабее? Почему он не может того, что можешь ты? Я ведь очень хорошо его отца знаю — мощный мужик! А вот пацана не смог воспитать…

— Папа, этот самый Борер умнее всех наших преподов, вместе взятых…

— Не умнее. Эрудированнее. Это разные вещи.

— Нет, папа. Умнее. С точки зрения аналитичности ума. И то, что он на перекладине не может подтянуться, — не повод, чтобы этот «воин-интернационалист» над ним издевался.

— То есть дуэлянт… Ты считаешь себя правым?

— Да, папа, считаю.

Руководитель компании «Дорога ЛТД» Василий Васильевич Васнецов меньше всего расположен был разбираться в школьных делах своего сына. Рабочие проблемы генеральный директор считал исключительно своими проблемами; они никак не должны были отразиться на светской жизни его жены Юлии и сына Кости. Несмотря на то что эти проблемы в последнее время накатывались подобно лавине, заставляя Васнецова-старшего ворочаться в постели и по три раза за ночь выходить на кухню курить, он выслушал директора Костиной школы внимательно. И, вникнув в рассказ уважаемого Вячеслава Ростиславовича, бизнесмен внутренне только обрадовался: его «меньший» не дает себя в обиду. Возможно, это — заслуга Учителя… Но и его, отца, тоже. Ведь Учителя нашел именно он, и Костю привел к нему опять же он, отец, а не какой-нибудь «делец» из московской подворотни.

Василий Васильевич Васнецов стал богатым и знаменитым совсем недавно. Еще три года назад он был ничем не примечательным инженером-дорожником. Подобные ему чаще всего до самой пенсии не вылезают из командировок и приносят домой запах асфальта и сущие гроши. Так оно было года примерно до 2000. Правда, жена его, Юлия Трофимовна, мужа не пилила: ее стараниями на хлеб с маслом семье вполне хватало. Только сверху масла госпожа Васнецова желала видеть еще один ингредиент — икру. Желательно черную. Но можно и красную. И не только по воскресеньям, но и каждый день. Как известно, икра относится к таким продуктам, которые не приедаются.

Кстати, к той самой пресловутой икре Юлия Трофимовна испытывала и чисто профессиональный интерес: в начале 90-х, еще до рождения сына, она стала директором крупного рыбного магазина.

Стоит ли говорить, что означала в Советском Союзе, а потом и в «независимой» России такая должность? Даже бабушки на лавочках у подъездов «хрущоб» прекрасно понимали, что не только «кильки в томате» и ржавая селедка составляли ассортимент рыбных магазинов страны. У всех на слуху был анекдот о том, как престарелая княгиня приехала из Парижа в Москву и, зайдя в Елисеевский магазин, произнесла: «На моей памяти тут, в углу, стояла бочка с икрой. Ну скажите, кому она помешала?»

Юлия Трофимовна прекрасно знала, кому может помешать стоящая у всех на виду бочка с икрой. Причем знала конкретно. Именно эти люди, учитывая заслуги ее широко известного в узких кругах папаши, поставили ее на весьма выгодную должность, прекрасно сознавая, что вскоре должны наступить времена, когда «бочка» снова займет свое законное место. И откуда появится в ней икра, они тоже знали.

Васнецова сидела в декретном отпуске всего три месяца. Большего она позволить себе не могла — тогда, в 92-м, только начинала набирать обороты машина, которую позже назовут «рыбной мафией». Юлия Трофимовна уже стала не последним винтиком этого добротно смазанного рыбьим жиром механизма. Трехмесячному Косте нашли няньку с рекомендациями, его отец, ничем, кроме своих дорог, не интересовавшийся, видел сына только периодически, и лет до одиннадцати парень рос исключительно под опекой добрейшей Василисы Романовны, на которой и держался весь их дом. И лишь два года назад произошел случай, благодаря которому Костя стал тем, кем он был сейчас — тринадцатилетним д’Артаньяном начала XXI века.

Незадолго до этого оказалось, что, пока его мать занималась реализацией контрафактной икры, отец не зря стаптывал подметки на стройплощадках российских дорог и протирал штаны в кабинете, что-то вычерчивая и подсчитывая. В конце концов он уволился из своего дышащего на ладан ДРСМУ и прочно осел дома, запершись в кабинете (стараниями Юлии в их «скромной» квартире на Патриарших прудах было ни много ни мало семь комнат). Через три месяца столь не свойственного Василию Васильевичу образа жизни порог квартиры переступили трое незнакомых Косте мужчин. Василиса Романовна, исполнявшая роль домоправительницы, унесла в отцовский кабинет поднос, уставленный выпивкой и легкими закусками, а Юлия Трофимовна и Костя, обменявшись удивленными взглядами, — последние месяцы отец не посвящал их в свои дела, отделываясь таинственным подмигиванием, — стали ждать продолжения. Впрочем, супруга инженера Васнецова кое о чем догадывалась, а что до подробностей, то и она не имела привычки делиться с мужем нюансами торговли морепродуктами.