Евгений Сухов: Запад в огне

Стремительно напирал рассвет, оставляя после себя клочья утреннего тумана, неровно лежавшего на кустах, и крупную, будто налившуюся ртутью, росу на склоненных к земле травах. Впереди предстало неширокое поле, за которым, огороженные забором, тянулись склады с боеприпасами.

До складов было несколько десятков метров, кирпичные строения видны как на ладони. Вполне удобная позиция для наблюдения, странно, что мысль взорвать склады не пришла раньше.

У высоких металлических ворот стояли двое военных в плащ-палатках и о чем-то напряженно разговаривали.

— Как-то не вовремя они тут стоят… — высказался Теркул.

— Кажись, офицеры… Может, снять их автоматной очередью? — предложил Олесь, молодой парень лет двадцати.

— Успеем еще пострелять, — придерживая ветку, ответил Теркул.

Один из офицеров в отчаянии махнул рукой и сел на заднее кресло легкового автомобиля. Машина фыркнула, громко газанула и, развернувшись, укатила по дороге, оставив после себя лишь небольшое едкое облачко гари, вскоре рассеявшееся.

В любом другом случае офицер представлял бы для бандеровцев очень удобную и значимую цель. Его можно было бы захватить вместе с автомобилем, применив жесткий допрос, выжать из него все, что он знает, но сейчас цель была куда важнее. Так что встречу с москалем придется отложить до следующего раза.

Второй военный скрылся в небольшом каменном одноэтажном помещении для караула.

Кромка леса подступала к деревянному забору с колючей проволокой, за которым находилась складская территория. Внутри нее между высоченными липами тянулся один из многих складов с артиллерийскими снарядами. Начинать следовало именно с него: со стороны леса подойти к забору, перекусить колючую проволоку и пройти внутрь территории через лаз, сделанный накануне. По какой-то неведомой причине именно эта часть ограждения была наиболее уязвимой и менее всего защищена караульной службой.

Арсенал на складе обширный, с новыми образцами оружия. По непроверенным данным, в одном из помещений складировались реактивные снаряды «М-13», использовавшиеся при наступлении. Так что для Украинского фронта уничтожение такого важного склада будет весьма чувствительной потерей.

Коршак посмотрел на часы, стрелка показывала тринадцать минут пятого. Еще через две минуты должна произойти смена караула. Бойцы были отменно вышколенные и действовали строго по инструкции несения караульной службы.

Так оно и есть, ровно в пятнадцать минут из-за поворота вышел парный караул: два бойца с автоматами за плечами. В сумраке они выглядели едва ли не близнецами, отличались лишь походкой: тот, что справа, слегка косолапил, а слева — держал спину прямо, слегка выбрасывая вперед стопы. Еще через полсотни шагов они скроются за следующим поворотом, вот тогда можно действовать.

Теркул обернулся и натолкнулся на лица повстанцев — жесткие, настороженные, у каждого своя затаенная думка. Наверняка тоже считают шаги, когда красноармейцы скроются за углом. Под сапогами бойцов караула похрустывали камушки, нарушая сумрачную тишь. В какой-то момент перед самым поворотом красноармейцы остановились, будто вспомнив чего-то важное, чем заставили повстанцев на минуту напрячься, а потом зашагали дальше, столь же размеренно.

В следующий раз, протопав свой очерченный маршрут, они объявятся на этом месте только через пятнадцать минут. Вполне достаточный срок, чтобы осуществить нечто серьезное.

— Врываемся в склад, — давал последние наставления Коршак. — Гасим из автоматов всех, кто там будет. Закладываем тротиловую шашку, поджигаем шнур и уходим обратно в лес! На все про все у нас десять минут. Далее москалям будет не до нас. Лаз сделал? — посмотрел он на приземистого белобрысого бойца.

— Так точно, пан, — расплылся в широкой улыбке повстанец. — Внизу гвоздей нет, досочку только в сторону отодвинуть, и можно идти.

— Вот и покажешь. Пошел!

Пригнувшись, белобрысый вышел из тени, безошибочно отыскал нужную доску, обернувшись, ободряюще улыбнулся и скрылся на территории склада. За ним, так же бойко, зашагали другие, последним вошел Теркул. Его не покидало чувство беспокойства, усиливающееся с каждой минутой. Откуда оно? В чем причина? Все было как и прежде: надвигающийся рассвет, тонкой полоской забрезживший на горизонте, затаившаяся тишина. И все же в этот раз что-то было не так. И тут он понял — перестали петь ранние птахи, они просто куда-то пропали. А вместо них лишь прозвучал звук треснувшей ветки, раздавшийся поодаль, хруст галечника под чьей-то осторожной поступью.