Евгений Сухов - Запад в огне

— Проходите, пан, мы как раз вас ждали.

— Где беглянка? — громко поинтересовался, войдя в сени, гость.

На нем было ношеное армейское обмундирование, на плечах погоны старшего лейтенанта. Но к одежде он относился бережно: небольшие дырочки на рукавах гимнастерки аккуратно заштопаны, на ткани ни пятнышка. В движениях его присутствовала характерная сноровистость, хватка, в темных глазах затаился немалый жизненный опыт, ощущение такое, что собеседника видел насквозь. За портупею заткнута офицерская пилотка, на которой был закреплен трезубец. Сапоги яловые, матовые голенища надраены так старательно, что аж сверкали, низкие каблуки подбиты в ровную подкову.

— Я здесь, пан, — выскочила из горницы Оксана. — Остап с вами?

Вошедший офицер некоторое время смотрел в счастливые девичьи глаза, а потом с размаху отвесил ей крепкую оплеуху.

— За что, пан?! — невольно вскрикнула от обиды дивчина, прижав узенькую ладонь к обожженной щеке.

— Шлюха комиссарская! Всех сдала! И побратимов своих, и милова своего, Остапа!

— Про що ви говорите, пан? — в ужасе заморгала Оксана. — Ничого такого не було. Никого не предавала.

— Не предавала, говоришь? — закипел яростью гость. Приблизив к ней перекошенное от злобы лицо, он с ненавистью прошептал: — Тоди як же москали дозналися, де ховается Остап?

— Чаму вы ришили, що его заарештували? [6] Арестовали ( укр. ).

— Хата Елия, где вин ховался, вся перерита, а его самого нема! Куда ты ходила? Чому тебя не було з ним? Холовной старшина сказав там ждать наказу!

— Я пишла раньше с Яковом.

— Що за Якив? Почему мы о нем ничего не знаем?

— Это мой двоюридный брат. Прийшов позавчера до нас из сотни Барчука. Хотив у нас служити. И Остап його до меня приставив. — В комнату по каким-то своим надобностям заглянул старик, но, заслышав грозный рык доверенного лица волостного старшины, поспешно удалился. — Охраняти. Мама захворала, я проведати хотела… Может, москали Остапа и не зарештували.

— Що ты знаешь?

— Он должен був титку [7] Тетку ( укр. ). свою повидати. Сказав, що на несколько дней останется.

— Що ему робити у титку? Дел у него нема, што ли?

— Десять чоловик в повстаньскую армию призвали. Он хотив с ними поговорити.

— Чому в центре про це ничо не знають?

— Мне неведомо, может, Остап забыв сказати?

Гость малость размяк. Девушка улыбнулась — гроза прошла стороной.

— Де живет це титка? Мы должны проверить.

— В сели Лугове. Крайня хата пид лесом.

— Як звати титку?

— Валентина Хват.

— Знаю эту бабу. Чертовка, а не баба, — как бы сам себе сказал суровый гость. — Все как-то уж очень зибко, Оксана. Что-то не все вяжется. После твоего отъезда курень был разгромлен. Во все хаты, где были ополченцы, наведались москали. Ратников постреляли, а хозяев заарестовали. И ты хочешь сказать, что ни при чем?

— Не предавала я! — воскликнула девушка. И уже тише, вытирая с крупных глаз проступившие слезы, продолжила: — Разве бы я могла предать своего коханого? [8] Любимого ( укр. ).

— Може воно и так. А тильки меня сюда послали, чтобы я во всем этом разобрался. Нужно выявить зрадника. Ты должна мне рассказать все, тильки тоди тебя люди повирять.

— Вси знають, як я ненавижу москалей и комунистив, — запротестовала дивчина.

— Мы знаем… Но одной ненавистью москалей не одолеешь. Ты делом должна доказать свои слова. Утри слезы… — Девушка послушно утерла лицо рукавом. — Вот так оно будет лучше. Скильки чоловик было в курене?

— Пятьсот пятьдесят чоловик.

— Где же такая орава сховалась? В селе?

— Половина в станице Барановичи, а другая в соседних селах с атаманом Казимиром.

— Может, курень предал кто-то из местных?

— Не думаю… Прежде такого не бувало. Мы у них все время останавливаемся.

— Центр должен знать, у кого именно ратники стояли на постое, — настаивал гость. Вытащив из кармана листок бумаги с карандашом, строго потребовал: — Говори, что за людины.

— В станице Барановичи у Макара Засельчука останавливались, у него хата большая. Там десять чоловик жило. Затем у тетки Валентины Козак. Еще у Иосифа Городец, у него сотенный всегда проживав. Люто коммунистов ненавидить!.. Еще у отца Елисея, он священник из церкви Покриву Богородицы. У його сына у прошлом мисяце большевики в вийска забрали.

— Елисея знаю. Не думаю, что он ворог, за нашу справу [9] Дело ( укр. ). жизнь отдаст. Но сообщить об том должен. Может, кто в его окружении ворог… Далее будимо разбираться. Подумай, хто там ще мог быти.