Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Журавлёв приказал также выделить для отряда «Смерть фашизму» ящик патронов, гранаты, взрывчатку и медикаменты.

Новый командир, Андрей Обухов, оставил в благодарность двух лошадей, которых в отряде НКВД не хватало.

– Забирайте на память. У нас сейчас бойцов меньше, чем лошадей. Умные твари, сумели уйти от пуль.

На прощание обнялись, и Обухов с новым пополнением покинул отряд, увозя тело своего командира. Павел Коробов был один из немногих командиров партизанских отрядов, кто прошёл первые, самые трудные годы оккупации и погиб на переломе Великой войны.

Глава 9

Последний выстрел снайпера Грицевича

Операция «Рельсовая война» продолжалась, хотя не так активно, как в первые дни августа.

Отряд «Смерть фашизму», похоронивший своего командира Павла Коробова и потерявший в бою на железной дороге половину бойцов, приходил в себя. Новый командир Андрей Обухов и его заместитель лейтенант Иван Викулов подбирали людей, добывали оружие и боеприпасы.

Боеприпасами поделился майор Журавлёв, но отряд НКВД «Застава» после тяжёлых боёв много выделить не мог. Полтысячи патронов и ящик гранат – неплохое подспорье, но этого хватит лишь на короткую схватку, если ослабевший отряд выследят полицаи.

Умерли от столбняка двое раненых. Прививки, которые сразу после прибытия в отряд сделала медсестра Зоя Бородина, не смогли помочь. После боя прошло трое суток, летняя жара, плохо обработанные загрязнённые раны сыграли свою роковую роль.

Бородина потребовала, чтобы партизаны постирали одежду, помылись, сбрили бороды. Решительная по характеру, она завернула назад группу партизан, посланных в село за продовольствием.

– Глянь, ещё один командир выискался! – раздражённо выкрикнул Григорий Снетков, начальник разведки. – Людям жрать нечего. Ты, что ли, нас прокормишь?

– Закрой глотку, у меня слух нормальный. Канистры для молока или для самогона с собой прихватили?

– Это мы сами решим.

Но Зоя, не слушая его, уже приказывала одному из партизан:

– Ну-ка снимай сапоги. Быстрее!

Осмотрела багровую кожу на голени, покрытую мелкими язвами, брезгливо отбросила в сторону сопревшие портянки.

– Пойдёшь со мной в санчасть.

У другого партизана опухла ладонь, замотанная грязным бинтом. Быстро размотала бинт. Под ним взялась краснотой рана от мелкого осколка.

– Ты тоже со мной пойдёшь… рану обрабатывать срочно надо.

Начальник разведки оттолкнул её плечом. Почувствовав самогонный перегар, брезгливо заметила:

– Павла Семёновича Коробова всего два дня назад похоронили, а уже развал начался.

– Ты Павла не трожь, это наша святая память, – сдвинул пистолетную кобуру на живот разведчик.

– А ну, пошли к командиру. – Зоя подтолкнула босого партизана. – Ты тоже за мной.

Парень с опухшей рукой растерялся, но последовал за медсестрой. Новый командир отряда Обухов Андрей и его заместитель Иван Викулов беседовали в землянке с пополнением – двумя парнями из Вязников.

– Что случилось? – поднял голову Обухов.

– Трое пьяных дезертиров с канистрами куда-то едут. Двоим требуется медицинская помощь. Или у вас новый порядок: весь отряд самогоном лечить?

Андрей Обухов, по сути, сам ещё молодой парень, но воевавший в отряде больше года, гордился своим назначением и пытался всячески показать свой авторитет:

– Это я их послал. За продовольствием и боеприпасами.

– А патроны в канистры складывать? – едко спросила медсестра.

– Не надо лезть куда не просят, – с трудом сдерживаясь, ответил новый командир.

– Вам не кажется, что после смерти Коробова начался развал отряда? – тихо, почти шёпотом, заметила Зоя. – Пьяные, оборванные бойцы шляются без дела, кто-то собрался искать продовольствие и пустые канистры с собой прихватил. Не знаю, как насчёт еды, а приключений на свою задницу они бы нашли.

Лейтенант Викулов, старавшийся в первые дни не лезть в каждую мелочь, тоже не выдержал:

– А ведь товарищ Бородина права. Пьяный поход ничем хорошим бы не закончился. Кстати, Зоя Бородина назначена приказом старшим санинструктором.

Начальник разведки Григорий Снетков пробурчал, глядя в сторону:

– Слишком много всяких старших развели. Я не знаю, что это за лейтенант, хотя он медаль носит. Свою или чужую, непонятно. Ребята говорили, ты всю войну в плену просидел, пока мы немцев и полицаев били. Непонятно, за какие заслуги его заместителем к нам назначили.

– Да, в боях под Харьковом в мае сорок второго я был взят в плен, – спокойно отозвался Иван Викулов. – До этого воевал под Смоленском, Москвой.