Владимир Першанин - Рельсовая война. Спецназ 43-го года

Младший лейтенант Коробов ушёл в запас после тяжёлого ранения, полученного на Финской войне. Работал в комсомоле, а затем возглавил районный комитет Осоавиахима. Он хорошо знал не только свой район, но и область. Энергичный и деятельный по натуре, Коробов, несмотря на повреждённую ногу, был хорошим наездником.

Его мобильный отряд (30–40 конных партизан и несколько пулемётных тачанок) не отсиживался на одном месте, наносил очередной удар и тут же исчезал. Зимой отряд понёс большие потери, когда взрывали Витемский мост, а затем не раз попадал в кольцо окружения, каждый раз прорываясь с боем.

Павел Коробов в гимнастёрке с медалью «За отвагу» и старыми лейтенантскими знаками различия «кубарями» сидел в землянке у Журавлёва, слушал последние новости, сам рассказывал об отрядных делах.

– Часть людей в феврале пришлось по домам распустить. Раненые, обмороженные, лошадей подлечить требовалось. Сейчас в строю тридцать бойцов. Правда, тачанки и станковые пулемёты почти все потеряны, когда первый раз Витемский мост взорвать пытались.

– Тогда все большие потери понесли, – покачал головой Журавлёв. – Торопили нас, быстрее, быстрее… ну и нарвались.

Высокий, перепоясанный портупеей, с «маузером» в деревянной кобуре, молодой командир отряда выглядел, как всегда, подтянуто.

– Где «маузером» разжился? – спросил Журавлёв.

– Там же, где и автоматом, – показал на трофейный «МП-40» Коробов. – Немецкий гарнизон тряхнули в Берёзовке. Они думали, если бездорожье, то мы их не достанем. Достали! Десятка полтора фрицев перебили, полицаев несколько человек, грузовиков пару штук сожгли, мотоциклов три штуки.

– Каратели в Берёзовке и ближних деревнях полторы сотни заложников расстреляли, – хмуро заметил Фёдор Кондратьев, которому не понравился самоуверенный тон Коробова. – Часть людей живьём сожгли.

Павел недовольно засопел и подвинул ближе бутылку рома, привезённую с собой.

– За встречу выпьем или поучать меня будете? Ты, Фёдор, когда эшелон взрывал, шестерых ребят-путейцев угробил. Даже следов от них не нашли. Зато паровоз и четыре танка уничтожил. Великая победа!

– Ладно, хватит! – хлопнул ладонью по столу Журавлёв. – Открывай свой ром, а ты, Фёдор, насчёт закусить позаботься.

– Вы тут все в новой форме, со звёздами, с орденами.

– Одну пару лейтенантских погон мы тебе уступим. Носи, красуйся.

– Как насчёт представлений на медали или ордена? – разливая в кружки ром, спросил Коробов. – Что, мои ребята плохо воюют?

– Готовь бумаги человек на пять-семь, – согласно кивнул Журавлёв. – Нас тоже не сильно балуют. А на тебя, Павел, я сам представление напишу.

– Числился бы в нашем отряде, – завёл давнюю тему комиссар Зелинский, – давно бы с наградами ходил.

Зелинский всячески добивался, чтобы Коробов влился в отряд «Застава». Можно было бы рапортовать об укреплении отряда. Тридцать-сорок конных бойцов сразу бы подняли боевую силу, а там и бригаду можно формировать. А это повышение авторитета комиссара, перспектива более высокого звания.

Но младший лейтенант Коробов предпочитал воевать самостоятельно, хотя некоторые операции проводили совместно. Журавлёв не настаивал на объединении. У Павла Коробова своя тактика, воюет он активно, значит, нечего огород городить. Переводя разговор, капитан поднял тост за победу, затем попросил:

– Ты, Павел Семёнович, выдели для нашего старшины десяток-другой патронов к «маузеру». Если запас, конечно, имеется.

– Чего же не поделиться?

Коробов протянул старшине Будько две обоймы.

– Фриц запасливый был. И стрелял неплохо. Только мы ему не дали разогнаться.

На встрече обсудили будущие совместные операции. К Первому мая, как водится, собирались нанести два-три крепких удара в честь пролетарского праздника. Уезжая, Коробов оставил в подарок свою запасную лошадь.

– Нет у вас кавалеристов, – поддел он Зелинского. – Пользуйтесь моей добротой.

Расстались тепло. Приятно осознавать, что неподалёку находятся боевые друзья, на которых можно рассчитывать в трудную минуту.

Отряд «Сталинцы», которым командовал лейтенант Андрей Зиняков, тоже провёл несколько операций. В сорок втором году это был самый крупный отряд в округе, и руководил им бывший директор совхоза Илья Бажан. Отряд долгое время практически бездействовал. Когда каратели и полицаи окружили и начали уничтожать разложившийся от бездействия отряд, командование взял на себя лейтенант Зиняков, занимавший скромную должность командира взвода.