Евгений Сухов - Агент немецкой разведки

Около часа ждал ответа. Наконец услышал знакомые позывные и принял шифрограмму. Собрал рацию обратно в чемоданчик и вернулся к землянке. Спустившись, поставил рацию на место и расшифровал ответ. Он был коротким:

«Коронеру.

Ваша информация представляет большой интерес. Постарайтесь как можно скорее узнать о точных сроках русского наступления.

Сыч записал текст ответа на бумажный клочок и, сложив его пополам, вложил в коробок.

Бессонная ночь давала о себе знать. Он протяжно зевнул, положил коробок в карман, решив, что сделает закладку в дупло старой сосны сегодня вечером, и отправился в «спальную комнату». Лег на топчан, растянулся и почти тотчас уснул. Спокойно, без какого-либо беспокойства, волнений и тревожных снов. Как человек, качественно выполнивший серьезную и нужную работу…

Выехать к начальнику дивизионного отдела контрразведки «СМЕРШ» майору Стрельцову Егора Ивашова вынудили два обстоятельства.

Первое – это (большое личное желание плюс служебная необходимость) ознакомиться со следственными материалами по делу гибели старшего лейтенанта Хромченко.

Второе – выяснить, не интересовался ли Хромченко помначштаба полка капитаном Олейниковым и не посылал ли он касательно его персоны каких-либо запросов, чего не мог не знать майор Стрельцов.

С Ивашовым вызвался ехать сержант Масленников.

– Вдвоем сподручнее как-то будет, – веско высказался он, имея в виду обстрел в лесу младшего лейтенанта. Спорить со своим помощником Егор не стал.

Сержант раздобыл для поездки в дивизию потрепанную «полуторку», которую ранним утром подогнали к дому Авдотьи Степановны.

Выехали в дивизию где-то в половине девятого, а к девяти, миновав два КПП с проверкой документов, подъехали к дворцу Лещинских в Кияницах. В девять ноль-пять Ивашов уже входил в кабинет майора Стрельцова.

– С чем прибыл, Егор Фомич? – дружески поинтересовался майор, пожимая ему руку.

– С двумя просьбами, – ответил Ивашов.

– Личными или служебными?

– Служебными, конечно.

– Выкладывай!

– Меня интересуют результаты запросов старшего лейтенанта Хромченко касательно помощника начальника штаба по личному составу 520-го стрелкового полка капитана Олейникова Павла Степановича, – начал Егор. – Василий Иванович Хромченко проявлял определенный оперативный интерес к капитану Олейникову, и мне думается, что через вас он неоднократно посылал служебные запросы относительно личности капитана и его биографических данных…

– Правильно думается, младший лейтенант, – согласился Стрельцов. – Значит, тебя интересует личное дело капитана Олейникова со всеми дополнительными материалами? Получается, ты принял дела покойного Хромченко?

– Можно и так сказать, – ответил Ивашов.

– Мне доподлинно известно, что помначштаба вашего полка капитан Павел Степанович Олейников находился в оперативной разработке у оперуполномоченного Хромченко, – произнес Георгий Фомич тоном наставника, не очень довольного своим учеником. – Тебе просто нужно найти нужную папку, и ты все сам узнаешь. Странно, почему ты пришел ко мне, не удосужившись сначала ознакомиться с формулярным делом капитана Олейникова.

– Я попросту не мог этого сделать, – невозмутимо ответил Егор, не показывая, что последние слова майора Стрельцова его неприятно задели.

– Почему? – полюбопытствовал Стрельцов.

– Потому что этой папки среди формулярных дел старшего лейтенанта Хромченко нет…

– Как это нет? – вскинул брови Георгий Фомич.

– Папка пропала… Во время смерти Хромченко или после нее…

Какое-то время майор молча разглядывал Егора, думая о своем. Потом спросил:

– Пропала во время смерти – это как? Ты имеешь в виду, что Хромченко могли убить?

– Это одна из моих версий, – ответил Ивашов. – Вторая версия… Папка могла пропасть уже после смерти старшего лейтенанта Хромченко. Просто кто-то воспользовался случаем и изъял из сейфа особо секретные папки. Их, по словам сержанта Масленникова, было две. Возможно, убийца Хромченко не имел возможности изъять опасные для него материалы из сейфа во время убийства и пришел за ними позже.

– А если папки пропали до гибели Хромченко? И он, обнаружив пропажу секретных формуляров, которые, скорее всего, попали в руки врага, застрелился? Такое ты допускаешь?

– Допускаю. Но факт пропажи папок остается в любом случае. Это значит, надо возобновлять следствие по факту гибели старшего лейтенанта Хромченко в связи с исчезновением секретных папок… – Ивашов немного помедлил, затем продолжил: – Кроме того, у старшего лейтенанта Хромченко имелась вполне реальная возможность восстановить пропавшие материалы, что сейчас пытаюсь сделать я. Для меня это сложно. Не думаю, что это было бы так же сложно для него. Кроме того, враг, который изъял папки, ничего нового не узнал, поскольку о себе он знает все… Ведь папки были личными делами, а не секретными сведениями о нашей обороне или планах Ставки Верховного главнокомандования. И зачем тогда, обнаружив пропажу папок, старшему лейтенанту стреляться? А еще пропажа папок с секретными делами подтверждала подозрения Хромченко касательно тех лиц, на кого были заведены эти дела…