Александр Харламов - Одноклассники смерти

— Скажешь охране, пускай приберут здесь и выкинут его куда-то на свалку городскую, если собаки с бомжами не съедят, то через пару дней от него мало что останется. да так чтобы без глупостей, — обратился незнакомец к бармену, — нам она заплатила не для того, чтобы мы напортачили.

Бармен сухо кивнул. Спокойно поставил стакан на место и снял фартук. Вышел в подсобное помещение, звать охрану, а мужчина тем временем поднялся. Аккуратно вытянул стилет из раны, стараясь не запачкаться кровью. Опрокинул тело Роберта на пол, брезгливо пнул ногой, как только что пристреленную бешеную собаку. Удовлетворенно хмыкнул и вышел и казино через главный вход.

Аленка Севостьянова быстро собирала вещи. Хватит, думала она, хватит с меня этих кошмаров, этих трупов, этих ужасных людей с глазами убийц. Мне надоело хоронить своих друзей.

Она ловко и быстро \складывала дорожную сумку. Билет до Парижа, до милого Максима Савельева мирно покоился в сумке. Сегодня вечером она уже будет далеко отсюда. Забудет весь этот кошмар… Конечно не сразу, должно пройти время, но все же… Она искренне надеялась, что наконец обретет свое счастье рядом с любимым человеком, что наконец сможет не шарахаться от каждого стука в дверь, сможет спокойно жить и вести домашнее хозяйство, воспитывать детей.

Решила брать вещей по-минимуму, чтобы быстрее выехать в аэропорт. Много шмоток там и не надо, к тому же уезжала она на время командировки Максима, а потом планировала вернуться на Родину. Огляделась, на секунду остановившись в поисках того, что еще забыла уложить. Вроде ничего…

В дверь настойчиво позвонили. Потом постучали. Аккуратно, будто боялись нарушить покой соседей. Севостьянова вздохнула и пошла открывать, бурча себе под нос:

— Кого это нелегкая принесла…

Дверь отворилась легко. На пороге стоял приличного вида мужчина средних лет, начинающий уже стареть, как видно было из проступающей залысины, в дорогом пиджаке, с букетом цветов.

— Я никого не жду, — неприветливо буркнула Алена, пытаясь захлопнуть перед носом неизвестного дверь, но тот вдруг закричал.

— Постойте! Прошу вас… Я от Максима.

Если бы не эта фраза, брошенная мужчиной, то Алена закрыла бы дверь и спокойно уехала во Францию. И история наша повернулась бы не так, а совершенно по-другому, но слова про Макса вдруг подействовали на Севостьянову магически. Она остановилась и вопросительно поглядела на гостя, который как известно хуже татарина.

— Я от Максима, Максима Савельева, — мужчина поклонился и затоптался в нерешительности, получилось как-то напыщенно, — он просил передать, что уезжает сегодня в Лилль по работе, что не сможет вас сегодня встретить. Просил извиниться и подарить букет. Вот… — мужчина застенчиво сунул ей в руку розы и поспешил отойти на достаточное расстояние, будто боялся, что Алена его укусит.

— А кто вы Максу?

— Я с ним работаю, — застенчиво улыбнулся незнакомец, — так получилось, что у меня приболела в Москве тетя, и наш с Максимом начальник отпустил меня на пару дней, хотя в Лилль должен был ехать я. В извинение, Савельев попросил меня, как только я приеду отвезти вам цветы и его слова. Вот я только с самолета и к вам… — мужчина помялся у двери, почесывая голову. Сейчас он напоминал школьника, который избегает смотреть на учительницу, которая ему нравится.

— Ой, простите, — всплеснула руками Аленка, — а я как дура набитая вас на пороге держу. Может чаю? Проходите…

— Не откажусь, — улыбнулся мужчина, заходя в прихожую и плотно прикрывая за собой дверь.

Севостьянова обернулась и засмеялась.

— Вон мы сколько уже общаемся, а так и не познакомились. Как вас хоть зовут?

— Бек, — улыбнулся незнакомец.

— Какое странное имя… Вы турок? — чайник на плите начал медленно закипать, пока пара мило беседовала.

— Нет, что вы… Давайте я вам помогу, — Бек подошел к плите и помог разлить ароматный чай в чашки.

— А кто же вас так назвал?

— Я сам…

— Почему… Эй…

Однако ничего дальше сказать Севостьянова уже не смогла. Горло перехватила тугая удавка и сжала все так, что не было сил дышать. Пытаясь, хоть чуть-чуть вдохнуть Аленка задергалась, но сделала еще только хуже… Легкие обожгло, а уши заложило тугими пробками. Севостьянова посинела и мягко опустилась на пол. Бек снял удавку и прикрепил старую бельевую веревку на люстру. Потом откинул кухонный стул в сторону, подвесил в петле Алену. Удовлетворенно хмыкнул, оглядев дело своих рук. Теперь убийство будет очень похоже на самоубийство. В свете последних событий, ничего удивительного… Подчистив места, где могли остаться отпечатки его пальцев. Бек спокойно вышел из квартиры и прикрыл слегка, так чтобы была видна полоска света из кухни. Вызвал лифт и спокойно уехал, напевая, сделав заказ на отлично.