Александр Тамоников - Аргументы в обойме

— Да.

— Шарбин на месте?

— Кто? Ты имеешь в виду лейтенанта, исполняющего обязанности участкового?

— Да.

— На месте. Ты вот что, Боря, извини за настырность, предупреди его еще раз, чтобы пока в медпункте будут неизвестные, никуда не уходил и вообще сегодня смотрел за фельдшером.

— Он проинструктирован.

— Знаю, но парень молодой… появится красивая девушка, он отойдет к ней, а нам нужен полный контроль за Голевой.

— Ну хорошо, сейчас позвоню.

— До связи!

— Давай.

Вскоре полицейский спешно достал из кармана сотовый. О чем он говорил, слышно не было, с кем — понятно и без этого.

Уланов кивнул Лазареву и сказал:

— Уходим!

— Внизу балочка, по ней удобней.

— Идем по балочке.

В 11.15 «Опель» вышел на шоссе и двинулся вправо, в сторону Мурома.

Через пять минут со стороны Балаева к селу свернул «Шевроле» с Сенько за рулем и Басалаем, сидевшем на месте переднего пассажира. Все лицо водителя было залито кровью, текущей из брови, рассеченной несколько минут назад. Басалай попал в нее печаткой, и рана оказалась довольно серьезной.

Сенько постоянно вытирал кровь платком, но все же вел машину довольно уверенно. Он остановился у медицинского пункта рядом с «Дастером» молодого полицейского.

Басалай с недоумением проговорил:

— Твою мать, а это еще что за мент?

— Сейчас узнаем, — сказал Сенько.

Бандиты выбрались из машины, к ним тут же подошел полицейский и проговорил:

— Исполняющий обязанности участкового, лейтенант Шарбин. Прошу предъявить документы и сообщить цель вашего визита в село. — При этом он для собственного успокоения погладил кобуру.

— Ты что, лейтенант, ни черта не видишь? — воскликнул Басалай. — Товарищ мой получил травму, вот мы и заехали в медпункт. Ему помощь нужна.

— Хорошо, — сказал участковый. — Пусть ваш товарищ пройдет к врачу, а вы предъявите документы.

Сенько поспешил в медпункт.

Начальник охраны Огурцова достал паспорт.

Участковый внимательно посмотрел его, пролистал от корочки до корочки.

— Значит, Басалай Ринат Фатихович?

— Да, черт побери!

Участковый хорошо помнил инструкцию начальника РОВД, посмотрел на Басалая и проговорил:

— А что вы ругаетесь? Чем-то недовольны? И кстати, как ваш товарищ умудрился разбить бровь? Может, это и не товарищ вовсе, а частник? Он куда-то вез вас, и вы нанесли ему травму?

Басалай закипал. Рвение, с каким этот пацан исполнял свои обязанности, сильно раздражало его.

— Ты сколько служишь, лейтенант?

Шарбин с каменным лицом сказал:

— А вот «тыкать» мне не следует. Перед вами представитель власти. От неуважения к нему до оскорбления рукой подать, а это уже административное правонарушение. Вы желаете неприятностей, господин Басалай?

Басалай понял, что этого служаку так просто не пронять, и сдал назад.

— Извините, товарищ лейтенант, вырвалось.

— Это другое дело.

— Я могу пройти к товарищу?

— Вы не ответили на вопрос, господин Басалай.

«Ну и репей! Прицепился, не оторвешь», — подумал начальник охраны господина Огурцова и проговорил:

— Это мой товарищ, Сенько Анатолий Алексеевич. Мы ехали по делам в Муром. Надеюсь, вы не будете спрашивать, по каким именно.

— Дальше? — Лейтенант сохранял железное, раздражающее спокойствие и терпение.

— Захотели отлить, остановились, прошли в лесополосу. Толик в одну сторону, я в другую. Слышу вскрик. Я к нему. А у него пол-лица в крови. Оказывается, поскользнулся и ударился лицом о бревно, заросшее травой.

— Где это было?

Басалай готов был завыть. Время шло, а лейтенант, похоже, и не собирался заканчивать пудрить мозги. Наверное, он таким вот образом развлекался в этой глухомани.

— Не помню. Примерно километрах в пяти от поворота к селу.

Участковый кивнул и сказал:

— Да, там лесополоса старая, поваленных деревьев много. Ну что ж, вопросов лично к вам у меня пока нет. С приятелем вашим я еще поговорю, а сейчас можете пройти в медпункт. Вдруг фельдшеру помощь нужна? Она у нас женщина слабая, а товарищ ваш бугай еще тот. Я жду вас здесь.

Басалай поднялся на крыльцо, быстро зашел в кабинет.

Сенько сидел в кресле. Фельдшерица уже обработала рану и теперь зашивала ее.

Басалай присел на стульчик.

Голева, не поворачиваясь, сказала:

— Постороннего прошу выйти.

— А ты не оборзела? — сдерживая себя, спросил Басалай. — Или не видишь, кто здесь?

— Вижу. Но я вам больше не нужна, как и вы мне.

— Не понял?

— Надоели вы мне. Продаю дом. Но за восемьсот тысяч рублей. Если вас цена устраивает, то я завтра же подпишу акт купли-продажи.