Александр Тамоников - Аргументы в обойме

— Мы, Люда, однажды, двумя группами в такой хате неделю работы ждали. И ничего, разместились. Наши парни не привередливы, есть уголок, матрац, подушка, простыня и нормально.

— Ладно, и это решим. Вере, говоришь, ничего не угрожает?

— Нет!

— А как участкового убили?

Уланов рассказал об этом.

— И как только земля держит таких ублюдков, для которых жизнь человека ничего не стоит? — сказала Людмила.

— Держит как-то. Этот самый момент мы и будем исправлять.

— Смотри, как бы они вас не переиграли.

— Это исключено.

— И все же странные вы люди, офицеры спецназа. Вас словно тянет туда, где самое пекло.

— Ты не права. Меня больше тянет к тебе.

Смотреть телевизор Уланов не стал. Он дождался Людмилу на кухне и стал помогать ей. Впрочем, его помощь сводилась к одному — подай, принеси.

Когда все было готово, Уланов как бы между прочим спросил:

— Люда, а как ты смотришь на то, чтобы нам пожениться?

Женщина взглянула на Уланова:

— Ты это серьезно?

— Да, я делаю тебе предложение руки и сердца.

Людмила немного растерялась.

— Я даже не знаю. Нам и так хорошо.

— Хорошо, — согласился Уланов, — но все равно не то. Меня спрашивают, кто с тобой, что я должен ответить? Сожительница? Любовница? Подруга жизни?

— Ты можешь называть меня женой и без росписи.

— Нет, дорогая, я привык делать все так, как положено.

— Не знаю.

— Что не знаешь? Выходить ли за меня замуж? Нет, конечно, я приму любое твое решение.

Сотовый Уланова издал сигнал вызова:

— Рома, это Лазарев! Я в городе.

— А чего звонишь?

— Ну, мало ли. Вдруг у тебя дела какие неотложные появились. Если так, то я подожду.

— Подъезжай, машину оставь у палатки, где шаурмой торгуют. Кавказцам скажи, что мой друг.

— Понял.

— Игрушки с собой?

— Конечно.

— Жду! — сказал Уланов и отключил телефон.

— Я согласна, — тихо произнесла Людмила.

— Что? — не сразу понял Роман.

— Женой твоей стать согласна.

— Ты моя родная. Я так рад! — Он обнял женщину, поцеловал. — Вот закончим это дело, сразу же заявление в ЗАГС и свадьба.

— Ждать придется, сразу не распишут.

— Распишут когда надо. За это не беспокойся.

— А, ну, да, мы же такие грозные!

— И не только это. Людмила… — Он подхватил ее на руки, начал кружить по кухне, рискуя свалить со стола и шкафа посуду. — Я сейчас самый счастливый человек на земле.

— А вчера счастливым не был? — спросила Людмила. — Да отпусти, я же не пушинка.

— Не отпущу. Я с тобой всегда был счастлив, знал, что будем вместе. — Он поставил женщину на ноги.

В прихожей раздался звонок.

Уланов открыл дверь.

На пороге стоял улыбающийся Лазарев с большой спортивной сумкой на плече.

— А вот и я.

— Заходи.

Лазарев шагнул в квартиру. Боевые друзья обнялись. Людмила знала прапорщика и поцеловала его в щеку.

Лазарев прошел на кухню, где они с Улановым закурили. Людмила открыла форточку и удалилась в зал.

— Что за дела, командир? — спросил гость.

Уланов ответил:

— Дождемся Корнова, тогда обо всем обстоятельно поговорим, решим, что и как делать дальше.

— Хорошо. Надеюсь, кофейком меня в этом доме напоят?

Людмила услышала его, вышла в кухню и сказала:

— Я приготовила ужин. Приедет еще офицер, поужинаете, тогда и кофе выпьем.

— Да я, вообще-то, перекусил по дороге.

— Если и второй дорогой гость перекусит по пути, то для кого я готовила ужин?

— Разберемся, — сказал Уланов.

— Ладно, пусть будет кофе. — Людмила поставила на плиту джезву.

Пока Лазарев наслаждался ароматным напитком, подъехал Корнов.

— Как добрался, Андрюха? — спросил Уланов.

— Хорошо, практически без остановок.

— Ты машину поставил, где я сказал?

— Нет! У тротуара. Если вечером не поедем на работу, то я перекантуюсь у брата двоюродного. Он здесь в Переславле живет, вечность не виделись. Подъеду, как скажешь.

— Ужин?

— Можно. Проголодался.

Людмила облегченно вздохнула. Ее труды все-таки не пропали даром.

Она накормила старшего лейтенанта, убрала посуду, скатерть, выставила на стол пепельницу, — мол, разговаривайте, — вышла и закрыла кухонную дверь.

Уланов подробно изложил гостям суть обстановки, сложившейся на данный момент в Балаеве.

Выслушав его, Лазарев мрачно проговорил:

— Значит, возвращение в девяностые? Похищение людей, угрозы, поджоги и даже убийство участкового? Зарвались местные ребятишки, слишком высокого они о себе мнения. Но ты говоришь, командир, что на бандюков ничего нет, чтобы их прижать по закону?