Александр Тамоников: Сто пять ракет, затмивших звезды

— Будь ты проклят, кровавый ублюдок!

Харбани рассмеялся и пробурчал:

— Все еще играешь. Мало тебе. — Он тут же сменил тон и крикнул: — Тасир, Хасан, тащите во двор эту мразь!

Боевики вытащили разведчика из дома, бросили в пыль. Харбани с Мовладом встали у двери. Тасир и Хасан вооружились увесистыми дубинками, похожими на биты, только имевшими стальные вставки в виде коротких шипов. В Древней Руси это страшное оружие назвали бы шестопером.

Бандиты встали рядом с жертвой и ожидали следующего приказа своего господина.

Харбани усмехнулся и произнес:

— Ты хотел в Россию в услужение неверным, Саид. Я отправлю тебя на небеса. Там тебе гореть в аду, как вскоре и всему твоему роду. Молись.

Ваис был мусульманином, воспользовался возможностью, предоставленной ему, но молился не за себя, просил Всевышнего не оставлять без милости его семью. Он умрет, это уже было ясно как день, а им надо жить и помнить, сына, мужа, брата, отца.

Закончив молитву, разведчик повернулся на живот. Руки его были связаны за спиной, и сделать это ему удалось с трудом.

Он собрал волю в кулак и крикнул:

— Делайте свое черное дело, проклятые шайтаны.

Харбани махнул рукой, и Тасир с Хасаном обрушили на беззащитного разведчика удары дубин…

Главарь банды внимательно следил за этим зверским избиением. Лилась кровь, летели в стороны куски кожи, обломки костей, но голова оставалась неповрежденной.

Через минуту Харбани крикнул:

— Все! Отошли!

Боевики опустили окровавленные дубины, прекратили избиение, отошли к глиняному дувалу, стояли там и тяжело сопели.

Харбани взглянул на своего помощника, теперь единственного, и спросил:

— Где видеокамера, Валид?

— Оператор за вашей спиной, господин.

Главарь обернулся.

Немного в стороне, поставив камеру на паузу, улыбался во всю прыщавую физиономию, один из охранников Харбани.

— Али, ты заснял все, что происходило здесь?

— Да, господин.

— Покажи!

— Минуту.

— Это много, — повысил голос главарь банды.

— Извините, секунду!

Оператор развернул монитор к главарю, переключил сохраненные данные носителя на начало съемки.

Харбани просмотрел все и заявил:

— Очень хорошо. — Он повернулся к помощнику и распорядился: — Валид, посмотри, жив ли еще этот пес!

Мовлад, стараясь обойти кровавые лужицы, приблизился к разведчику.

Ваис был еще жив, он тяжело дышал. Помощник пнул ногой его голову, разведчик издал стон и хрип.

— Живой еще и даже, по-моему, в сознании, — сказал Валид.

— Крепкий. Оператор!

— Я! — тут же отозвался боевик с видеокамерой.

— Продолжай запись.

Полевой командир вытащил из ножен кривой нож, подошел к Ваису и взглянул на оператора. Тот сместился правее и ближе, чтобы запечатлеть все подробности.

Харбани схватил окровавленные волосы разведчика, поднял его голову и медленно, испытывая наслаждение, провел острым лезвием по горлу.

Из безобразной раны обильно пошла черная кровь. Харбани, позируя перед камерой, продолжил свое жуткое дело.

Он резал все глубже и глубже, наконец сильным ударом рассек позвоночник, поднял в руке голову Ваиса, ощерился и заявил:

— Этот пес предал нас. Так будет со всеми, кто решится противостоять нам. — Харбани бросил голову на тело и крикнул: — Тащите эту кучу дерьма в овраг, отдайте шакалам. Пусть сегодня для них будет праздник. — С окровавленным ножом в руке он отошел от изуродованного тела и сказал оператору: — Сними труп крупным планом. На этом все. Носитель с записью мне и никаких копий! Это ясно?

Боевик закивал.

— Да, господин, конечно.

— Вели Абаль быстро нагреть воду и приготовить мне чистую одежду, — велел Харбани помощнику.

— Слушаюсь, господин. Я сейчас же передам ей ваш приказ.

— Бегом, Валид!

Тасир с Хасаном положили останки Ваиса на плащ-палатку и потащили к оврагу, который тянулся перед холмами в северной части селения.

Харбани дождался, пока наложница согреет воду, обмылся, надел чистые штаны и рубашку, прошел в большую комнату. Абаль принесла туда чайник свежезаваренного зеленого чая с небольшим добавлением растительного наркотика, пиалу, поклонилась и двинулась к выходу спиной вперед.

Харбани остановил ее:

— Абаль!

Пятнадцатилетняя женщина встала, подняла голову.

— Да, господин?

— Кровь врага вызвала у меня сильное желание. Прими душ, приготовь ложе в своей комнате. Я скоро приду к тебе.

— Слушаюсь, господин.

— И смотри, не разочаруй меня, иначе мои воины бросят твое тело в тот же овраг, куда угодил изменник Ваис. Хотя нет. Здесь бродит бездомная, голодная, безумная собака. Я прикажу связать тебя и оставить в развалинах. Представляешь, как собака будет рвать твою плоть острыми зубами?