Александр Афанасьев - Вашингтонский узел. Время испытаний

– Не могли бы вы пояснить свою мысль, профессор?

– Русские, делая политический выбор – а он, кстати, у них настоящий, не фейковый, как мы ошибочно полагаем – руководствуются совсем другими критериями. Другой шкалой рационального – иррационального. Русские считают, что их страна должна быть великой. В их понимании, не в нашем. Миссис Клинтон заявила, что мы, то есть Соединённые штаты Америки – не допустим, чтобы Россия снова стала великой. В таком случае – конфликт неизбежен, если мы, конечно, не договоримся о терминах. Корень проблемы в том, что мы по-разному понимаем слово «величие». То величие, которое хотят русские – на самом деле нам мало чем угрожает.

– Но они напали на Украину?

– И что с того? Знаете, мне кажется, у нас недопустимо снизился порог реагирования. Ну и что с того что русские напали на Украину? Нет, не отвечайте, дослушайте до конца.

…

– Если бы поставили Украине без лишнего шума пятьсот ракетных установок Джавелин, как в своё время поставляли моджахедам Стингеры, и они разобрались бы с русскими танками – поверьте, русские это оценили бы. Но вместо этого мы устраиваем истерики, заламываем руки и вводим санкции – как будто мы не знаем, кто такие русские и на что они способны. Санкции – в нашем понимании предназначены для того чтобы изменить поведение русских – но неужели непонятно, что это невозможно.

– Но что же вы предлагаете?

– Поменьше слов, побольше дела. Санкции не просто не работают, это вмешательство политики в экономику, а такое никогда не заканчивается хорошо. Другие страны смотрят на эти санкции и думают, а что если это будет применено по отношению к ним. Стоит ли вкладывать деньги в Америку, если всё вложенное может быть арестовано? Что плохого в том, что у Путина и его друзей будут бизнесы в Америке?

– Но как мы можем позволить Путину здесь зарабатывать?

– Это не Путин здесь будет зарабатывать. Это Америка будет зарабатывать на деньгах Путина. Военные угрозы нужно парировать военными средствами. Разведывательные – разведывательными. В конце концов, американская предприимчивость – оружие пострашнее тех ракет, которыми Путин запугивает нас в своих телеобращениях. Не забывайте, мы выиграли Холодную войну, применяя совсем иную тактику…

У меня запиликал пейджер.

– Извините…

Пейджер – отличная штука. В отличие от сотового телефона – его местоположение на местности нельзя определить. Потому то те, кто в теме – носят именно пейджеры, телефон берут с собой только, когда он действительно нужен.

Тамми упала и повредила колено…

Я встал и отстегнул микрофон.

– Извините, продолжим в другой раз.

– Что-то срочное?

– Подруга упала и повредила колено…

– Но…

– Давайте, перенесём запись. Я не могу сейчас уделить вам время.

На улице я поймал такси… старые добрые нью-йорские такси, вымирающие под ударами Юбера и других коллекторов. Что же мы будем делать, когда просто не сможем выйти на улицу и поймать жёлтый кэб, не залезая в интернет…

Будь моя воля – я бы восстановил производство Чекеров [34] Знакомое по фильмам жёлтое американское такси – производилось фирмой Чекер до 1982 года. Фирмой – как и крупнейшей службой такси в Нью-Йорке владел Морис Ларкин, выходец из России. Это видимо единственный случай в истории, когда таксомоторная фирма сама для себя производила автомобили. , как британцы по прежнему делают свои кэбы, и сделал бы для Нью-Йорка историческое такси.

– На 36-ю. И побыстрее…

Водитель-индус кивает, такси срывается с места. Нью-йоркский трафик просто безумный, надеюсь, он тут не первый месяц ездит.

– Эй, дружище. Ты давно за рулём?

– Семь месяцев, мистер.

Ну, вот. Уже что-то.

– Не убей меня и получишь хорошие чаевые.

– Сделаем, мистер.

Что же произошло? И как невовремя…

32-я-стрит – это настоящий, трушный, как бы сказали мои студенты Нью-Йорк. Старые здания, новострои, но немного, кондоминиумы, сплошная застройка, пересечения с Бродвеем – здесь можно фильмы снимать. Про Нью-Йорк. Здесь же – стоит машина, но не моя, а прокатная. Мне нужна машина, когда я приезжаю в город, чтобы ни от кого и ни от чего не зависеть. Теперь мне надо добраться до Тетерборо, там у меня абонемент на самолёт… и кажется, там есть ещё невыбранные часы. Черт… как все не вовремя.

Как же всё не вовремя…

К счастью – мне удаётся прорваться без пробок, и через час с небольшим – я вывожу на взлёт небольшую Цессну 400 [35] Бывшая Коламбия 400, это довольно дорогой и один из самых скоростных самолётов из поршневых, развивает почти 400 километров в час. . У меня есть и своя, я купил её по случаю и совсем за недорого – 290 штук – тогда же, когда я учился летать. А летать необходимо при том образе жизни, который я сейчас веду, разрываясь между несколькими штатами.