Александр Афанасьев - Вашингтонский узел. Время испытаний

Как я потом узнал – эта записка всё-таки дошла до Белого дома и президент её читал. Удар по Ирану так и не состоялся, а пара человек из тех, кто сознательно предоставили ложные данные по иранской ядерной программе – ушли в отставку, вынужденно.

Меня стали побаиваться – а через несколько дней из Багдада прилетел Стен Бишоп.

Мы встретились в одном торговом центре, который расположен на дороге, ведущей от Лэнгли в город. Не в том, где афганский ресторан – там слишком много своих, да и от пищи такой уже тошнило. В том ресторане обычно собирались аналитики, которым хотелось почувствовать свою причастность к чему-то большому, хотя они обречены были сидеть за компьютером.

– Короче, у меня новое назначение, – сказал Бишоп, – в Кабул.

– Сразу? – удивился я

– Вот именно. Никто не знает, что делать в Афганистане. Мы облажались. Пентагон перебрасывает туда своих, а мы – своих.

Стен жадно глотал куски мяса

– Что касается тебя – я узнал. Тебя назначают в КТЦ. Приказ уже подписан. Сразу старшим группы.

– Я ничего не слышал.

– Скоро услышишь. Ты сделал что-то такое, что понравилось Центру.

…

– И я предлагаю тебе, раз уж так пошло, заработать.

– Как?

– Схема такая – ты остаёшься здесь, в КТЦ. Я посылаю на твоё имя пакеты «кольцом» ты их получаешь. Затем – тебе надо переложить то, что там будет в другой пакет и закопать где-нибудь. Координаты взять по GPS и оставить в одном месте. Всё.

– А что будет в пакете?

Бишоп молчал

– Что будет в пакете, Стэн?

– То, что обеспечит нашу безбедную старость, – зло сказал Бишоп.

– Или тридцать лет в федеральной тюрьме

Бишоп зло прищурился

– Ты что, забыл Багдад?

– Это другое.

– То же самое!

…

– Парень, открой глаза. Всем плевать на нас! Госдеп живёт своей содержательной жизнью. Пентагон ненавидит нас, потому что мы сообщаем о его ляпах. Всё разваливается. И когда всё развалится окончательно, нас выбросят на пенсию. Которой хватит на домик в глуши. Ты этого хочешь?

…

– Десять процентов твои. Извини, в деле много кого придётся подмазать.

– Я в любом случае не имею права вскрывать пакет в одиночку.

– Это не проблема. Подойдёшь к Мику, он всё подпишет.

…

– Какого черта, думаешь он не получает пакетов? Ты подпишешь ему. Надо просто держаться друг за друга и все будет окей у нас в старости. А?

Я подумал – какого черта?

– Пятнадцать.

…

– Пятнадцать. Рискую в основном я.

Первый пакет пришёл через несколько дней. Я расписался за него. У нас есть запрет на вынос документации, но его можно обойти десятком разных способов – да и не было там запрета на вынос, особому учёту этот пакет не подлежал.

В туалете – я вскрыл его. Там был белый порошок, фунта два, не меньше.

Порошок – не звенит на детекторе, потому мне удалось его вынести. Впрочем, я достиг уже такого положения, что меня почти не проверяли.

В одном из торговых центров – был ресторан… ну что-то вроде. Я зашёл туда и выпил из горла бутылку крепкого эля. Потом долго блевал в туалете. Когда проблевался – посмотрел на себя в зеркале. То, что я увидел – мне не понравилось.

Можно было конечно обвинять Стэна Бишопа, – но я понимал, что виноват не меньше. Я должен был пойти и доложить, написать мемку после того, как увидел, что Стэн берёт откаты от агентов. Господи, да он просто имитировал агентурную работу, а деньги на выплаты агентам делил с ними – и всё это продолжалось годами, и именно в то время, когда уже пять тысяч американских солдат погибли в Ираке. Они погибли, в том числе и потому, что Стэн Бишоп, как и другие оперативники, собирали на пенсию.

И это продолжалось, видимо, годами. Я не знаю, когда это началось. Может, ещё при русских, только это не было тогда так массово. Олдридж Эймс тоже копил на свою пенсию – и сдал русским всю нашу сеть.

Я вспомнил Портера Госса – я тогда только начинал, но помню, как все тогда забегали. Бывший начальник берлинской и парижской станций, он был назначен на должность директора вопреки традиции назначать на эту должность гражданских – интересно, кстати, кто и когда придумал, что ЦРУ должен возглавлять некомпетентный политикан? Портер Госс был одним из нас, он прекрасно знал, сколько в отчётах липы. Он начал вызывать одного за другим начальников станций, проверять соответствие их сводок реальному положению дел – и увольнять, если выяснялось что станция гонит туфту – а многие гнали туфту годами, иногда просто переписывая в отчёты, идущие на стол Президенту США, заголовки местной жёлтой прессы. Его быстро убрали, сфабриковав дело о расхищении средств в Париже, шедшее в то время, пока он был там начальником станции. Но разворовывать средства, предназначенные на оплату агентам – это одно, а торговать наркотиками – это совсем другое.