— Жутковато… — честно признался Олег.
Артиллерия сделала шесть залпов и замолчала. Глеб ушел к радисту уточнить результаты огневого налета. Из палатки вышел срочник. Он явно хотел спросить у Олега закурить и Нартов, опережая его, протянул ему сигарету.
— Товарищ лейтенант, мне по инструкции уже спать можно. Разрешите?
Олег усмехнулся. Бойца совершенно не интересовал ход событий, разворачивающийся всего в трех километрах — ему куда интереснее было знать, разрешит ему дежурный лечь спать, или нет…
И вдруг Олег совершенно отчетливо понял, нет, это он знал и раньше, но вот сейчас он как-то особенно ярко вдруг осознал, что солдат есть настоящий труженик войны. Ведь именно на плечи солдата, на плечи вот этих девятнадцати — двадцатилетних мальчишек ложится вся громадная тяжесть войны. И ведь они несут эту тяжесть! Порой, не доедая, не досыпая, получая ранения и погибая, русский солдат несет на себе самую тяжелую долю…
Олег вспомнил: пока он пил водку, объедал разведчиков, переводил в теплом штабе документы, солдаты все это время копали ямы под палатки, заготавливали дрова, ходили в караул, бегали по горам, подставляя свои головы под пули боевиков, и после всего этого дарить им презрительные взгляды, и на все вопросы о неравенстве положения небрежно отвечать «…кто на что учился…»?
— Иди, спи.
Боец быстро докурил сигарету и завалился на топчан. Когда Олег вошел в палатку, срочник уже спал. Радист с завистью посмотрел на спящего солдата и отвернулся. Олег придвинулся к Глебу:
— Я вот не понимаю… — начал он.
— Чего? — спросил Глеб.
— Армия долбит чеченов вот уже полгода, а кроме Радуева никого еще не поймали. Если наш штаб знает, что в Сельментаузене появилась новая могила, то уж о присутствии там какого-нибудь полевого командира, узнали бы подавно…
— А что, собственно, не понятно?
— Непонятно почему всю чеченскую верхушку до сих пор не перестреляли?
— Это не так просто. Разведка, считай — мы, можем дать любую информацию, но вот реализовать мы можем далеко не всю. А иногда у нас просто нет приказа…
— А самим?
— Что самим?
— Ну, выйти в горы и провернуть ликвидацию… — Олег удивился таким дотошным вопросам как будто ничего не понимающего Иванова. — Как?
— Милый мой, Уголовный Кодекс еще никто не отменил и, насколько мне известно, в этом Кодексе существует статья за преднамеренное убийство. Эта война, вторая, более-менее нормально еще идет, а вот когда я был здесь пять лет назад, в первую войну, то тогда выполнив какую-нибудь операцию мы вполне могли сесть за решетку, повернись колесико в голове руководства не в ту сторону…
— Ну и ну!
— Вот так.
— Неужели все так запущено? — Олег улыбнулся краешком рта, хотя понимал, что улыбаться сейчас было не вполне уместно…
— Хуже, чем ты себе представляешь.
Олег понял, что от капитана ничего сейчас не добьется, и оставил его в покое. Радист принял доклад Лунина. Артель сработала нормально…
Под утро Олег пошел проверить караул. На этот раз поднимать бодрствующую смену он не стал. Он понимал, что имеет право приказать, и все встанут, но он так же понимал, что люди устали и буквально валятся с ног от постоянного недосыпа.
— Как? — спросил он у Мишина.
— Нормально, — пожал плечами Володя.
— Пастухи не появлялись?
Олег почувствовал, что вопрос не соизмерим с личными возможностями и авторитетом и понял, что вопрос был задан явно в пустоту…
— Не появлялись, — спустя пару мгновений ответил Володя.
Понимая прекрасно момент, Мишин снова улегся на нары и отвернулся к стене. Он знал, что Олег не будет его третировать.
Олег записал в постовую ведомость результат проверки караула и снова вышел на мороз. Он вдруг подумал, что бойцы, видевшие в начале ночи его стычку из-за спящей смены, сделают вывод, будто он, лейтенант Нартов, поддался прессингу Мишина и потому не стал поднимать их сейчас. Что в свою очередь может продемонстрировать не способность Нартова руководить личным составом и что в дальнейшем его можно будет просто посылать…
Олег понял, что получилось не очень хорошо, но опять уже ничего сейчас не исправишь… к тому же Володя наверняка рассказал своим бойцам как Олега тошнило на трупы боевиков. А это авторитета никак прибавить не могло.
Олег разозлился сам на себя. Когда он вошел в палатку, Иванов разговаривал по рации с Луниным.
— Ну и зачем было его брать? — говорил Глеб в тангенту. — Вот сейчас нам с ним мороки…
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу