Александр Тамоников - Пуля для карателя

— Иван, провалили нас, даже до места не дошли… — отдуваясь, сипел он. — До Жолибожа мы добрались почти без происшествий… Польские товарищи знали адрес подпольщиков, которые бы нам помогли, это на улице Зворень… Но там в засаду попали, явка оказалась проваленной… Погибли все, кроме нас с Бузиной… Мы отстреливались до последнего, хотели подорвать себя гранатой, но она, падла, не взорвалась… Схватили нас, кинули сюда — поняли, что мы русские… Били смертным боем, суки… Потом этих двоих подселили — тоже потрудились над ними… Представляешь, какая ирония — пухнуть в подвале с теми, кого должен был вытащить… Иван, я не дойду, брось меня, только тормозить буду…

— Держись, хулиган… — Иван обливался потом. — Мы тебя вытащим…

— Надо же, вытащите… — сотрясался Каляжный. — Для чего, Иван? Все равно пойду под арест за провал задания и гибель людей… Зря ты это делаешь, Ваня…

— Ладно, успокойся, дыши глубже…

— Хорошо… А ты откуда взялся, приятель?

— От верблюда. Так надо. Помолчи, хорошо?

— Ладно… Слушай, а ты не знаешь, капитан Ломакин выполнил свое задание? Мы с ним расстались, когда через Вислу переправились… Вроде нормальный мужик…

— Выполнил, Мишка, выполнил. И даже перевыполнил… Ты заткнешься, наконец?

Но наверху всю компанию поджидали очередные неприятности! Всех извлеченных из подвала оттащили в караульное помещение (трупы убрали в угол, прикрыли шинелями), пристроили на кроватях. Маша достала полевую аптечку из настенного ящика, стала выдергивать оттуда какие-то мази, таблетки, бинты. И вдруг бросила все, вскочила, навострила уши. У женщин слух острее, чем у мужчин. Треск мотоциклетных моторов! Тысяча чертей кому-то в душу! Люди застыли, потом словно с привязи сорвались, стали метаться. Иван и Маша одновременно выбежали в коридор. Поздно выключать свет. Приоткрыли окошко, стали подглядывать. В ворота, которые никто не охранял, въехали два армейских мотоцикла, набитых вооруженной солдатней! На каждой коляске — пулемет. Явно эсэсовцы — в прорезиненных плащах, стальных шлемах, снабженных маскировочной сеткой. У пилотов — защитные очки на шлемах. Все такие важные, солидные, мочи нет… Пять солдат и офицер — в фуражке с задранной тульей, в накидке с широко выступающими «крыльями». Мотоциклы встали посреди пустыря, спешились пассажиры. Офицер, похоже, не торопился с подозрением осматривался…

— Мама дорогая… — отшатнулась от оконца Маша. — Я, кажется, знаю, кто это такой… И ты, Ваня, знаешь. Это штурмбаннфюрер СС Герман Рихтер — мой бывший коллега и воздыхатель… Представляешь, помянула черта, он и явился с проверкой…

— Может, и к лучшему, Маша, — пробормотал Иван. — Это транспорт, это одежда, в которой мы можем выбраться… Живо за работу! Мужики, не стоять…

У них оставалось секунд двадцать от силы! Труп под ногами — затащили в караулку. Какие-то ключи на столе — слава богу, что быстро отыскали нужный, заперли караульное помещение. Двое побежали к лестнице, двое влетели в комнату, где валялся окровавленный кусок мяса, когда-то командовавший караулом. На тело накинули покрывало — не бог весть какая маскировка. Могли бы и проще, но так не хотелось поднимать шум…

Входная дверь осталась открытой, ее распахнули, сапоги затопали по коридору. Кто-то дернул соседнюю дверь, стал ругаться — почему заперто, черт возьми? Где начальник караула шарфюрер Вольтке, так его растак!

Распахнулась дверь в комнату начкара, вошел раздосадованный Рихтер. И остолбенел, когда уперся взглядом в очаровательную улыбку своей хорошей знакомой Марты Готтберг. То же самое, что встретить в коридоре бога. Или Гитлера с хвостом. Рихтер впал в ступор, недоверчиво мотнул головой. Маша томно вздохнула, подмигнула ему. Она сидела на диване в соблазнительной позе, закинув ногу за ногу. Под ногами обретался труп шарфюрера, едва прикрытый покрывалом, но это не имело значения. Мало ли что там валяется.

— Здравствуй, Герман, — ласково проворковала Маша.

— Марта, но разве ты не… — Рихтер наморщил лоб, явно испытывая двойственность сознания.

Ну все, достаточно. Еще чуток, и он бы заметил постороннего боковым зрением. Иван ударил его в висок, ударил мощно, со всеми положенными чувствами. Рихтер повалился без чувств, а он шагнул через порог, вскидывая автомат:

— Стоять! Не шевелиться! Стреляю без предупреждения!

Двое остались у мотоциклов, трое зашагали в особняк с Рихтером. Своя территория, они здесь чувствовали себя в безопасности, автоматы с плеч не снимали. Все трое застыли в изумлении, вытаращили глаза. Из-за спины Ивана выскользнула Маша, вскинула пистолет. С лестницы показались еще двое, и они держали немцев на прицеле. Те окончательно впали в транс. Идиотами не были, понимали, что шансов у них никаких. Маша проскользнула по коридору, прикрыла входную дверь, тихо задвинула засов. Правильно, девочка, понимаешь текущий момент…