Александр Тамоников - Тайна затонувшего конвоя

Подавленного преступника увели.

У капитана подкашивались ноги. Чертова усталость! Он добрел до стула, приставленного к стене, рухнул на него.

Справа послышалось выразительное покашливание. В дверном проеме последнего по счету кабинета стоял человек с погонами полковника. Ему было под пятьдесят, он смотрелся солидно, убедительно, мундир ему шел. В глазах полковника играла добродушная ирония. Он был в хорошем расположении духа. Для полковника Алябина, начальника отдела контрразведки СМЕРШ, это было нечастым явлением.

— Браво, капитан, сыграли, как в театре, надеюсь, взяли именно того, кого нужно. Впрочем, воздержусь от аплодисментов, чтобы не зазнались.

Тому пришлось опять подняться, принять строевую стойку.

— Я уже не Леха Белый, Павел Евгеньевич? — спросил капитан.

— Нет, достаточно с тебя этой дури, — с улыбкой проговорил Алябин. — Разрешаю прекратить раздвоение. Ты капитан Неверов Андрей Григорьевич, сотрудник третьего отдела ГУКР СМЕРШ, прикомандированный к нам из Ленинградского управления. Думаю, что с такими способностями ты имеешь все основания стать майором.

— Когда-нибудь, — уточнил Андрей.

— Когда-нибудь, — согласился Алябин. — Сейчас, понимаешь, не до этого, времена тяжелые.

— Звучит забавно, Павел Евгеньевич, — сказал Неверов и усмехнулся. — Раньше говорили, дескать, потерпи, времена сейчас тяжелые. Вот кончится война… Так она ведь уже закончилась, товарищ полковник.

— И что с того? — Алябин пожал плечами. — Наступило тяжелое послевоенное время. Все мы должны набраться терпения. Кстати, почему мы с тобой тут стоим? — Алябин неприязненно покосился на головы, торчащие из кабинетов.

— Не знаю. Вы стоите, и мне положено.

— Так заходи. Не родной, что ли? — Полковник посторонился, пропуская капитана в свои чертоги. — Присаживайся, будь как дома. И не стоит вскакивать всякий раз, когда я буду проходить мимо. Вижу, тебе сегодня не до физических упражнений.

— Спасибо, товарищ полковник.

В кабинете начальника контрразведки было тихо и глухо, как в подводной лодке. Домашним уютом здесь не пахло и все же было куда лучше, чем на воровской хазе. Капитан присел, откинулся на спинку стула.

— Насчет того, что война закончилась, я поторопился, товарищ полковник, — сказал он. — Наши войска ведут тяжелые бои с японскими милитаристами в Маньчжурии, на Сахалине, на Курильских островах. До капитуляции Квантунской армии еще далеко.

— Возможно, не так далеко, как тебе кажется, — заявил полковник. — Есть информация. Шестого августа, то есть позавчера, американцы что-то сбросили на японский город Хиросима.

Андрей поднял брови и осведомился:

— И что это было? Пламенный привет от трудового американского народа?

— По крупному счету, да. Именно пламенный. — Полковник замялся. — Это ядреная… тьфу, ядерная бомба. Атомная, проще говоря. Устройство небывалой разрушительной мощности. Американцы погрузили его в бомбардировщик и скинули с большой высоты.

— Да ну! — изумился Андрей. — Это не сплетни, Павел Евгеньевич?

— Наше учреждение собирает сплетни? — Полковник с интересом уставился на собеседника.

— Простите, глупость сморозил. Но ведь это…

— Да, именно. У них уже есть такая бомба, а у нас пока нет, но скоро будет, поскольку данный участок работ курирует лично товарищ Берия. Жертв в Хиросиме никак не меньше ста тысяч. Пострадавших в разы больше. Город полностью уничтожен, распространяется радиация. Есть мнение, что американцы на этом не успокоятся. Они готовят новую бомбу, которую применят не сегодня завтра. Им плевать, что гибнет исключительно гражданское население.

— Черт, это же бесчеловечно.

— Тамошние руководители не гуманисты, хотя и называют себя приверженцами демократии. Логика в их действиях есть. Первое: показать всему миру, а главное, Советскому Союзу, что у них есть атомная, мать ее, бомба. Пусть трепещут. Второе: как ни крути, а такие бомбардировки ускорят капитуляцию Японии. Не погибнут сотни тысяч солдат, в том числе и наших, советских. Мир наступит раньше. Математически все оправданно. Морально-этическая сторона — да, прихрамывает. Но я думаю, что американцы с этим справятся, подгонят под свои действия мощную оправдательную базу. Конечно, так лучше. Пусть гибнет гражданское население страны-врага, чем их собственные парни. Ладно, не будем о грустном. Сегодня мы прибрали большую шишку преступного мира. Это, конечно, знаменательное событие. О последствиях пока не будем.