Николай Прокудин - Панджшерский узник

Нож моджахеда остановился в сантиметре от шеи шурави, когда Воротин подставил руку — резкий поворот кистью вокруг своей оси, и кисть моджахеда оказалась вывернутой, разжалась, а нож выпал. Перехватить поудобнее нож и нанести ответный удар было делом пары секунд. Афганец даже не успел понять, что произошло и как его нож оказался в руке шурави. С недоумением на глазах он так и умер с пробитым горлом, из которого фонтаном била кровь.

— Имануло нигде нет! — доложил подбежавший Букин. — Мы осмотрели все тела. Сейчас ребята пройдут вперед, вниз прорвались двое или трое «духов». Неужели ушел?!

Лейтенант поторопил своих бойцов — надо спешить.

Моджахеды перевязали наскоро друг друга: те, которые могли сами передвигаться, отошли к скалам, а тяжелораненых просто пристрелили.

Разведчикам тоже пришлось добить этих раненых — не жильцы. Весь груз стащили в одну большую кучу, надрезали мешки, высыпая содержимое на другие мешки и ящики — следовало доложить о результатах. Убитых «духов» обыскали, собрали оружие. Кажется, можно уходить.

«Эх, опять Имануло как в воду канул! — расстроился Воротин. — Ушел и его длинный спутник, прикрывавший главаря во время перестрелки. Куда же они делись? Ведь вот на этом месте стояли, когда полыхнула дымовая граната…»

Он встал на то место, где недавно стояли душманы, и осмотрелся. Бандиты отходили с тропы сюда случайно или целенаправленно? Если случайно, то это ничего не даст, а если они умышленно пятились в этом направлении, а потом пустили дым? Дым пускают для того, чтобы скрыть передвижение, подготовку к действиям подразделения или группы. Но не люк же здесь в земле, в который они провалились вдвоем! Злясь на себя, Воротин даже попрыгал на камнях, убеждаясь, что мысль глупая и никакого люка тут быть не может. Не тротуар на Арбате, и канализационных люков тут не водится.

Пнув ногой пустой цилиндр сгоревшей дымовой гранаты, он машинально проследил траекторию его полета. И когда цилиндр со звоном ударился о камень, капитан замер. На камне остался след армейского ботинка. Тут лежало тело убитого душмана. Его оттащили к скале, уложив в ряд с другими и старательно обыскав. Кровь осталась на камне, и на это пятно недавно кто-то наступил. Рисунок подошвы был незнакомым, непривычным. Это не советский ботинок, а австрийский. Точно! Воротин даже прикрыл глаза, вызывая в памяти картинку: высокий моджахед плечом толкает Имануло в сторону, стреляет из автомата, закрывая его своим телом и… Ну да, тогда капитан и обратил внимание на одежду обоих и на обувь длинного. На нем были австрийские ботинки.

— Товарищ капитан! — подбежал Букин. — Мы закончили. Уходим!

Костер полыхал вовсю, связанных пленных «духов» уводили по тропе на восток.

«Рискнуть? Их тут всего взвод, а места опасные. А стоит ли? — размышлял Воротин. — Это район активных действий Ахмад Шаха Масуда! Рисковать пацанами? Их меньше трех десятков стволов, а забрать с собой пятерых — это уже существенно ослабит группу. Нет, никого не возьму. Рисковать, так самому. В первые годы в Афганистане вообще в поиск ходили только офицерские группы. Это потом, когда солдаты набрались опыта, когда перебросили спецназ, имевший хорошую подготовку…»

— Уходите! Меня не ждать, — приказал капитан.

— А вы куда? — опешил лейтенант.

— Видишь? — Воротин показал на камень, потом на низину и на промоину, где в скале водными потоками в весенний период были размыты мягкие грунты и там образовалась щель, уходившая вниз. — Ее сверху и с тропы было не видно, только с этой точки. Имануло повезло, что он ее увидел. Если получится, то я их догоню. Ушли двое. Тут дела меньше чем на полдня. К ночи вернусь.

— Товарищ капитан, — решительно заговорил было Букин, но Воротин его остановил, хмуря свое смуглое лицо:

— Отставить! Это приказ!

— Понял, — прикусил губу Букин. — Есть уходить!

— Лешка, все будет нормально! — толкнул его кулаком в бок Воротин. — Не впервой!

Взвод ушел, а капитан побежал вниз. Он рисковал, командование разведывательного батальона и дивизии в случае неудачи за этот безрассудный поступок по головке не погладит! Спуск был коротким, всего два десятка метров. На участке с рыхлой почвой он снова увидел знакомый отпечаток ноги. Возле расщелины сбавил шаг, потом остановился и присел на корточки. Ну, это расчет на торопыг или на сопляков, подумал он с усмешкой, разглядывая тонкую проволоку, тянувшуюся от кольца чеки гранаты, зажатой между камнями. Снимать растяжку Воротин не стал. Мало ли, может пригодиться, если придется удирать этим же путем.