Николай Прокудин - Панджшерский узник

И многие очень удивились, когда по окончании училища лейтенант Букин отказался от предложения остаться служить в училище, а написал рапорт отправить его в состав ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Когда отец узнал об этом, он посмотрел сыну в глаза и сказал только одно:

— Я хочу быть уверен, что твое решение продиктовано желанием служить Родине, а не собственным амбициям. Не обижайся на мои слова, Алексей. Ты же знаешь, что для меня честь солдата и честь семьи превыше всего.

— Я не обижаюсь, отец, — вполне серьезно ответил молодой лейтенант. — Я не уроню нашей чести. Ни чести нашей фамилии, ни чести советского офицера. Можешь быть уверен.

Те несколько месяцев, что Букин прослужил в роте Воротина, капитан особых замечаний к молодому офицеру не имел. Грамотный, волевой командир практически сразу сумел заставить уважать себя личный состав. Не панибратствовал, не был излишне строг. Но что особенно добавило к нему уважения солдат и сержантов, так это решения взводного командира в нескольких сложных операциях, когда он умелым командованием спасал взвод от лишних потерь. И теперь на Букина во взводе смотрели как на бога, хотя он по возрасту был не намного старше солдат-второгодков. Он был авторитетом, и его приказы выполняли быстро и беспрекословно. Если честно, то во взводе Букина любили. По-мужски, как могут солдаты любить командира, который может и пошутить в минуту отдыха, и поддержать, когда трудно, посочувствовать, когда горе — помочь советом, просто вовремя подставить свое плечо.

— Леша, — показал Букину рукой на гору Воротин. — Пройди со своими орлами по террасам этой чертовой горы. И осторожнее там. Кроме прячущихся «духов» может быть элементарное минирование. Ребят проинструктируй пожестче, а то знаю я твоих головорезов. Смотрят на тебя и лезут очертя голову куда не следует, балбесы.

— А что там было? Склады, говорят, в пещерах, а еще база была.

— Говорят, — проворчал Воротин. — И про тюрьму какую-то страшную говорил паренек, который отсюда живым вырвался. Так что без эмоций там. Планомерно, методично и без особого риска. Намек на сопротивление — и просто забрасывайте гранатами. Пленных не брать. Ну, разве что парочку — для допроса. Пусть «духов» к чертовой матери обрушившейся породой похоронит.

— Есть!

— Ну, давай. Удачи!

Букин побежал к своему взводу, расположившемуся на камнях возле дороги. Разведчики перешнуровывали ботинки, кто-то менял повязку на легких ранениях. Оставаться в тылу, отправляться в санбат не хотел никто. Когда такая операция, то на счету каждый человек, да и потом, когда пацаны будут хвастаться, что участвовали в панджшерской операции, никому не захочется признаваться, что он в это время валялся на кровати с пустяковой царапиной. Увидев бегущего командира, взвод без команды стал подниматься. Замкомвзвода, старший сержант Лепняк, строго прошелся вдоль строя:

— Равняйсь! Смирно!

— Вольно… — буркнул лейтенант и пробежался взглядом по лицам солдат: — Ну что, бродяги! Готовы?

Лейтенант пришел к выводу, что парни еще не выдохлись, есть, как говорится, еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах, как шутил ротный. Правда, кое-кто с легкими ранениями, но это царапины. Пойдут все…

— Слушай приказ! Нашему взводу поставлена задача зачистить склоны горы Мадабай. Оказывающих сопротивление моджахедов уничтожать, тех, кто сдается, обезоружить, тщательно обыскать и конвоировать вниз. Особое внимание обращать на признаки минирования. Вопросы?

Вопросов не было. Молодые солдаты, которые служили во взводе меньше года, еще не знали, что спрашивать, а тем, кто уже собирался на гражданку, было все понятно и так. Все знали, что такое зачистка.

— Вопросов нет, — констатировал Букин. — Командирам отделений проверить количество боеприпасов, при необходимости пополнить. И… оправиться… Быть готовым к выходу через пятнадцать минут. Всем разойтись! Лепняк, подойди ко мне!

Замкомвзвода подошел, насупился, понимая, что предстоит тяжелое дело.

— Значит, так, Коля, пойдешь со вторым отделением в голове. Никитин со своими тебя прикрывает с боков. Я замыкаю с Орешкиным. Разбираемся с пленными, с трофеями.

— Есть, — солидно кивнул Лепняк. — Сделаем как надо.

— Надо сделать лучше, Николай, поэтому тебя и отправляю первым. Ты тут служишь больше моего — опытный разведчик. А местечко это поганое. Не рвитесь вперед, если что-то беспокоит. Лучше лишний раз «эргэдэшку» сунуть, чем свою голову. Не торопитесь, не на гонке…