— Что я вам могу сказать, — заговорил Саид, чувствуя, что от волнения и горечи у него перехватывает дыхание. — Я принимал присягу своей стране, я выполняю приказ своих командиров. Меня и других моих товарищей прислали к вам для помощи. У вас идет война, и вы тоже клялись в верности. Что еще сказать? Я буду выполнять в вашей стране свой долг, а вы выполняйте свой.
— Ты думаешь, что это наша война? — проворчал один из солдат, когда остальные стали расходиться. — Она и твоя, шурави. Раз ты приехал сюда, она и твоя.
В тот момент Азизов не придал значения словам афганского солдата. Вспомнил он их чуть позже. А тогда его лишь душили горечь и собственное бессилие. Уж он-то ничего не сможет сделать, если даже подполковник Кравченко не смог остановить бессмысленного убийства. И снова мысли вернулись к родному и теплому, спокойному и привычному — к дому. Их квартира, проспект под окном. Техникум, друзья, спортивная секция, поездки на сельхозработы… Лайло! Когда он увидит ее и увидит ли? И нужно ли ее видеть, раз у девушки есть жених? Искать с Лайло встреч — значит, бросать тень на ее репутацию честной девушки, опозорить ее честное имя. Ну почему так все сложно?
Саид отогнал от себя мысли. Там сложно? А здесь не сложно?! Сколько он уже видел трупов и смертей за эти полгода своей службы. Он сам убивал людей. Нет, не людей, конечно, врагов, шакалов, которые шли убивать его родных и близких, пробрались тайком с оружием в его страну. Но он убивал. И в его душе еще тогда что-то сдвинулось, оголилось и обуглилось.
Они собрались в кабинете Кравченко, выстроившись в одну шеренгу в маленьком помещении. Рахманкулов стоял рядом мрачный и злой.
— Вот что, ребятки, — как-то совсем не по-военному вдруг заговорил советник. — Ситуация осложняется. В других гарнизонах правительственных войск дела обстоят не намного лучше, но здесь что-то готовится. Слишком много офицеров из контрразведки понаехало, и эти бессмысленные расстрелы, единственная цель которых — запугать, заставить повиноваться из страха. Не самый умный способ поднять дисциплину и уменьшить количество дезертиров, но на какое-то время он позволит держать подразделения в руках. Район тяжелый, вы знаете. Это зона действия Ахмад Шаха, одного из самых умелых и талантливых полевых командиров оппозиции. И он не просто командир, он рвется к власти. А это значит, что он будет готовить и проводить не только военные операции, но и операции, которые имеют конкретную политическую цель.
Кравченко замолчал, посмотрел на часы. Он о чем-то напряженно думал, а может, подбирал нужные слова. Азизову даже показалось, что подполковник пытается принять какое-то решение.
И он не ошибся.
— Разойдись! — последовала команда. Все вышли, и подполковник остался наедине с прапорщиком.
— Завтра выезжаем на совещание в Руху, и я буду поднимать вопрос об усилении нашего гарнизона в Пишгоре. Здесь сейчас вполне безопасное место, а в дороге может случиться всякое. Ахмад Шах может помешать связаться с внешним миром. Связь работает крайне неустойчиво, да и открытым текстом многое не скажешь. Поэтому я принял решение оставить в миссии Азизова, Рахимова и Таджибеева. Назначу Азизова старшим…
После ужина на построении подполковник ставил задачи:
— Мне в дороге понадобится каждый ствол, и со мной поедут наиболее опытные солдаты. Азизов! Ты в гарнизоне за старшего! Все понятно? Не боитесь?
— Никак нет, товарищ подполковник! — выпалил Саид, выпятив грудь.
Ему было страшно оставаться без командиров, да еще и старшим в лагере — принимать решения в ситуации, которая могла возникнуть в любой момент и к которой он совсем не готов. Но он был и горд таким доверием. Хотя больше всего ему бы хотелось уехать вместе со всеми. Кравченко пытался убедить бойцов, что здесь не так опасно, как в беззащитной колонне, но там бронетранспортеры, там много солдат.
«Хм, много солдат! — усмехнулся Саид. — А здесь их мало? Тут почти батальон «сарбосов», чтобы на него напасть и разгромить, нужен полк! А у Ахмад Шаха нет столько бойцов, чтобы штурмовать Пишгор. Прав подполковник, тут безопаснее и офицеры афганской армии относятся к нам с уважением». Подумав об этом, Саид сделал уверенное лицо, чтобы успокоить Кравченко.
— Я проведу инструктаж! — нахмурился Рахманкулов.
— Хорошо! А я к командиру гарнизона! — Подполковник снова посмотрел на часы. — Черт, завтра ехать, а у них, как всегда, ничего не готово…
Кравченко не сказал своим солдатам всего да и не имел на это права. В Руху он ехал главным образом по другому вопросу. В строгой секретности готовилась очередная панджшерская операция, и там ждали его экспертного доклада по оценке противостоящих сил, надежности подразделений правительственной армии в районе предстоящих боевых действий.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу