Владимир Гриньков - Президент не может умереть

— Итак, — прогудел Генеральный, — вы получили документы по джебрайскому вопросу. Товарищ Фархад просит нас оказать помощь. Ситуация ясна, политическая целесообразность этой акции очевидна. Прошу высказываться.

Воцарилась тишина. Генеральный смотрел на Шефа, но тот делал вид, что не замечает этого взгляда.

— Какие есть предложения? — спросил генсек.

— Интернациональная помощь всегда рассматривалась как наша первостепенная обязанность, — осторожно начал Молодой. Он сидел правее, между ними грузно возвышался Кадровик, и Шеф подался вперед, чтобы лучше видеть говорящего.

— Причем эта помощь должна быть тем масштабнее, чем труднее приходится нашим друзьям, — продолжал Молодой.

«Неплохо, — подумал Шеф. — Берет инициативу в руки». Но едва он успел завершить эту мысль, как Молодой, словно невзначай, сдвинул в сторону лежащие перед ним бумаги, открывая стопку ярких фотографий. Шеф их тотчас же узнал, как узнали и все присутствующие. Молодой скользнул по ним взглядом, словно только что обнаружив.

— С другой стороны, товарищ Генеральный секретарь, пора бы нашим друзьям самим становиться на ноги. Гибнут люди, — наши люди, а результаты ничтожны. Вы видели эти фотографии, сделанные в Афганистане, но не исключено, что из Джебрая не начнут поступать аналогичные.

«Сволочь!» — выругался про себя Шеф. Генеральный беспомощно развел руками. Пора было вмешаться.

— Помощь Джебраю для того и предназначена, чтобы ситуация не вынудила нас приносить большие жертвы, — сказал он жестко, не глядя на собеседника. — В этом случае наше вмешательство совершенно не требуется. Товарищ Фархад просит помочь ему техникой, чтобы справиться с бандформированиями, действующими на севере страны. Весь персонал будет джебрайским. С моей точки зрения, проблемы здесь нет.

Только теперь он взглянул на своего оппонента — холодно, с ощущением превосходства. Молодой смешался, прикрыл снимки бумагами, зачертил на листе бумаги.

— Я думаю, помогать Джебраю необходимо, — продолжал Шеф, по-военному выстраивая слово за словом, словно диктуя приказ.

Он обвел взглядом присутствующих. Генеральный улыбнулся, собрав лоб гармошкой, снял очки в роговой оправе. «На этот раз бунт не удался», — с облегчением подумал Шеф.

— Очевидно, следует предложить министерству обороны согласовать с джебрайскими товарищами масштабы предполагаемой помощи, — сказал он. — Мы со своей стороны тоже поможем.

— Вносим в протокол, — кивнул Генеральный. — Возражения, товарищи?

Его слова были встречены молчанием. «Когда придет время, не составит труда справиться с ними, — подумал Шеф. — Они готовы отступиться, лишь бы я их не тронул».

Министр обороны докладывал президенту о положении в северных провинциях. Боевики, спустившись с гор, заняли несколько кишлаков, одна из вооруженных групп замечена в окрестностях Мергеши.

Фархад слушал Бахира с напускным безразличием, время от времени потирая щеку кончиками пальцев — начальник охраны Сулеми, присутствовавший при докладе, лучше кого бы то ни было знал, что означает этот жест: президент пребывает в крайне скверном расположении духа.

— Картина ясна, — подытожил Фархад тем голосом, от которого Бахир всегда мучительно напрягался. — Что ж, если они спустились с гор, мы обязаны не дать им возможности снова там укрыться. Что у нас в резерве?

— Три пехотные роты.

— Их следует немедленно перебросить на север.

Министр склонил голову.

— И займитесь наконец кишлаками! Вертолеты передислоцированы?

— Точно так, товарищ президент.

— Пусть проутюжат с воздуха два-три селения. До каких пор бандиты могут там укрываться?

— Но… мирные жители? — осторожно напомнил Бахир.

— Какие мирные жители! — взорвался Фархад. — Пособники грязных бандитов! Любой кишлак, в котором будет обнаружен хотя бы один ствол, должен быть стерт с лица земли!

— Совершенно верно, товарищ президент! — отчеканил Бахир.

Фархад отвалился на спинку кресла, потер щеку.

— У тебя все? — спросил он.

— Да.

— Можешь идти. Свободен. Сулеми, останься — я хочу поговорить с тобой.

Когда министр покинул кабинет, Фархад встал из-за стола и заходил по кабинету. Сулеми не следил за ним, ощущая всей кожей перемещения президента.

— Я тебя просил выяснить все о подразделении, которое Бахир создал на юге. Помнишь?

— Помню.

Фархад выложил на стол папку с тисненым золотым фазаном, открыл, перебрал нетолстую сшивку бумаг.