Евгений Сухов - Чужой своим не станет

Татьяна распахнула дверь блиндажа. Они вышли в утреннюю прохладу. На позициях для этого раннего часа было слишком оживленно: взвод бойцов под командованием старшего сержанта шагал на помывку; неподалеку два бойца укрепляли полковую пушку; прошли четверо разведчиков в маскхалатах.

Никто не обернулся в их сторону, каждый был занят своим делом. Их будто не было вовсе, они словно растворились в пространстве. Но Тимофей знал: не ускользнут от внимательных взглядов их счастливые лица и та нежность, с которой они смотрели друг на друга. В одном случае – это повод для зависти, а кто-то всерьез радовался чужому недолгому счастью.

– Мне сюда, – показала Татьяна в направлении полевого госпиталя.

– А мне к дороге. Надеюсь поймать машину – доехать до штаба корпуса.

– Мы еще увидимся? – с надеждой спросила Татьяна.

– Конечно. Давай завтра. Как только я управлюсь со своими делами, так сразу к тебе.

Не обращая внимания на группу солдат, проходившую поблизости, Татьяна поцеловала его в щеку:

– Тогда – до завтра.

Еще несколько секунд Романцев смотрел ей вслед, затем зашагал в сторону грунтовой дороги. Неожиданно, дребезжа и громыхая, рядом с ним остановилась знакомая полуторка. Дверь приоткрылась, и из кабины выглянуло улыбающееся лицо водителя-сержанта:

– Товарищ капитан, вас подвезти?

– А ты вовремя, – признал Романцев, устраиваясь в кабине.

– А у меня чутье, товарищ капитан, – отвечал водитель, прибавляя скорость. – Я могу сразу сказать, что у вас сегодня все получилось. Так ведь?

– Ты на дорогу смотри, – сияя от радости, отозвался Романцев. – Нам тут только военной инспекции не хватало.

– Вы не переживайте, я аккуратненько.

Начальником штаба Первого Белорусского фронта был генерал-полковник Михаил Сергеевич Малинин. Штабист высочайшего уровня, проработавший с Рокоссовским не один год. Взгляд у него глубокий, серьезный, какой бывает у людей вдумчивых, привыкших к аналитической работе. Не только внешне, но и своей манерой разговора он походил на человека гражданского.

Перед началом операции «Багратион» Михаил Сергеевич женился. Как поговаривали, инициатором свадьбы был сам товарищ Сталин. Узнав, что Малинин вдовец, он посоветовал Рокоссовскому познакомить его с Грековой Надеждой, председателем Верховного Совета Белоруссии, находившейся в разводе.

В последнее время генерал-полковник выглядел вполне счастливым человеком.

С Малининым у полковника Русового сложились добрые отношения. За прошедший год, находясь в должности начальника военной контрразведки корпуса, Русовой не раз лично докладывал генералу об операциях, проводимых зафронтовыми разведчиками.

Два месяца назад в связи с активизацией немецких диверсантов в тылу Красной армии были предприняты экстренные охранные меры в прифронтовой полосе, включавшие тотальную проверку всех проходящих. Уже первая неделя принесла ощутимые результаты: было выявлено около десяти немецких диверсионных групп.

Повышенные меры безопасности распространялись и на глубокий тыл. Трижды полковника Русового останавливали и проверяли документы. Вдумчиво, без спешки, сверяли фотографию с оригиналом. Выискивали тайные знаки в предписании. Русовой не торопил, понимал – такова служба. На месте патрульных он поступил бы так же. Даже тяжелые погоны не гарантируют свободного проезда по военным дорогам, а тут – путь в штаб фронта!

Только после того, как с визуальными процедурами было покончено и получено разрешение следовать далее, полковник хвалил патрульных за бдительное несение службы.

Серьезные меры безопасности не были случайными: многие группы диверсантов, отправленные в тыл, имели задание – провести террористические акты против высшего командного состава Красной армии.

Полковник Русовой был уверен, что тяжелое ранение, полученное командующим Первым Украинским фронтом генералом Ватутиным, не было случайностью. Диверсантам был известен маршрут движения командующего. По дороге бандеровцы устроили засаду. В результате перестрелки командующий получил ранение, вследствие которого скончался. Бандеровцами были захвачены документы и карты, оставленные в машине генерала. И как результат – задержка наступления Первого Украинского фронта.

Подозрение в предательстве пало на ближайшее окружение Ватутина. Дальнейшее разбирательство военной контрразведкой ни к чему не привело: был очерчен только круг подозреваемых, которых незамедлительно отправили на передовую.