Стивен Хантер - Стрелок

И Чейз был одним из немногих, кто мог образумить Леса, остановить его, успокоить и сделать снова хотя бы наполовину вразумительным. В этом заключалась его главная ценность.

– Но, Лес, – утешал он сейчас своего друга, – Джонни прав. Незачем заводиться из-за этого. Ты вышел чистым, никого не убили, никто не истекает кровью, никого не сцапали, ты сорвал довольно неплохие бабки, времена нынче тяжелые, и Хелен потрет тебе спинку, когда ты вернешься домой.

– Ты ей звонил? Я боюсь, что после всех этих сообщений по радио она беспокоится.

– Звонил. У нее все отлично. Готовит спагетти на ужин.

– Ну хорошо, – сказал Лес.

– В твоем большом «корыте» есть место для Гомера? – спросил Джонни.

– Кукареку, нет, – решительно заявил Лес. – Я не смогу везти его и его подругу-монашку в Сент-Пол. У меня Джон Пол, Джек, двое моих детей и Хелен.

– Спасибо за комплимент, Лес, – заметила с дивана Микки, где лежал Гомер, положив голову ей на колени.

– Это не очень красиво, Лес, ты сам должен все понимать, – с укоризной произнес Джонни.

– Она понимает, что это шутка. Я – весельчак, люблю сострить.

– Ладно, Гомер, – сказал Джонни, – будь готов через пару часов трогаться в путь. Похоже, мне придется везти тебя в Сент-Пол.

– Ты просто принц, Джонни, – сказала Микки. – Всегда можно рассчитывать на него, он отличный парень. Никогда никого не подводит. В отличие от других, не таких благородных.

– У меня в машине нет места для этого придурка, – пробурчал Лес. – И я не шофер.

Все потихоньку отходили от перестрелки, каждый по-своему. Гомер – стеная от боли; Джонни – куря одну сигару за другой и потягивая виски, сидя на крыльце в одной рубашке и глядя на заход солнца за зеленые поля Индианы; Джек – стараясь вести себя как можно незаметнее и в глубине души сознавая, что он здесь лишний, мысленно клянясь себе больше никогда в жизни не заниматься подобными делами; а Лес – медленно распаляя ярость и ненависть на весь мир за то, что ему в который уже раз было отказано в достоинстве, которое он, по собственному мнению, заслужил.

К ночи Лес погрузился в тупое оцепенение и больше уже совсем не чувствовал радости. Он был подобен пресмыкающемуся, живому и горячему в жаркую погоду, бесчувственному и подавленному в холод. Инициативу должен был взять на себя Джон Пол.

– Так, ладно, сейчас я отвезу его обратно к Хелен, а затем в Чикаго.

– Не забудь захватить его долю. Он снова взбесится, если решит, что мы отняли у него его деньги.

– Они у меня. – Лес похлопал себя по карману пиджака, где лежали свернутые в большую пачку его шесть тысяч.

«Томпсон» был разобран, приклад отъединен от ствольной коробки, барабаны пустые, все завернуто в брезент и убрано в большой чемодан. Лес оставил при себе свой «сорок пятый», а автоматический пистолет засунул между сиденьями, на случай, если дело дойдет до стрельбы, хотя он понимал, что если в машине будут его дети, он не сможет сцепиться с полицейскими.

По дороге обратно, когда за окном проплывала погруженная в темноту тучная Индиана, Лес сказал Джону Полу:

– Когда мы вернемся – первым делом станем искать новую работу или новые возможности. Распространи известие, что мы ищем действия, любого действия. Последний раз я доверился Гомеру. У него мозгов меньше, чем у белки.

– А теперь, когда ему по черепу долбанула пуля, – добавил Джон Пол, – белка эта будет тупой.

Саут-Бенд, штат Индиана

3 июля 1934 года

За трое суток работы по двадцать часов они почти закончили. Все свидетели дали показания, все пулевые отверстия были отмечены и занесены в список, все поверхности изучены на предмет наличия отпечатков пальцев (никаких), все стреляные гильзы собраны, каждый квадратный дюйм весьма обширного места преступления исследован, и исследован подробно, после чего исследован заново. Это была наука, направленная на борьбу с преступностью, в лучшем своем виде. Фотографии всех подозреваемых разосланы по телеграфу по всей стране, все шерифы и начальники полиции маленьких городов предупреждены: «Эти преступники вооружены до зубов и опасны. Не приближаться. Связаться с Министерством юстиции, Отдел расследований, Вашингтон».

И вот последнее собрание, в просторном танцевальном зале гостиницы «Эксельсиор» в Саут-Бенде, на котором присутствовали пятнадцать измученных агентов. Все заключения долго обсуждались и корректировались; стенограмму вела, а затем распечатывала миссис Донован.