Максим Гарин - Викинг

— Привет, это Белов. Узнал? — послышалось в трубке.

— А, Жора с крейсера «Аврора»! — обрадовался Глеб. — Тебя попробуй не узнай.

Отец Георгия некогда служил на Балтике в рядах Военно-Морского флота — для удаленного от морских берегов Глотова явление, прямо скажем, нетипичное. Поэтому с детских лет к Белову-младшему намертво приклеилась эта самая полукличка-полупрозвище. Сохранилась она и в годы учебы Георгия в институте, и, похоже, могла продержаться как минимум до ухода ее владельца на пенсию, если, конечно, мелким предпринимателям эта пенсия будет положена.

— Шутки шутишь. Видно, хорошо нынче живется государственным служащим, если они на такое способны, — мрачно заметил Белов.

— А что же так расстроило славного представителя деловых кругов? Может, больно ударился о лопату, которой деньги гребешь?

— Какая там лопата. Скорее, детский совок. И с того норовят стряхнуть половину.

— Небось, твои же сотруднички. А ведь тебе с детства говорили: «Кадры решают все».

— Если бы свои. Тут дело серьезнее. Короче, мы не могли бы сегодня встретиться?

— Давай прямо сейчас, — с готовностью предложил Викинг.

— А твоя работа?

— Работа постоит. Она к этому привычная. А у тебя, чувствую, дело не терпит.

Выслушав рассказ приятеля, Глеб подытожил:

— Значит, средних лет алкаш и молодой «качок». Ну, с этими проблем не будет, а что дальше? И вообще, есть такой орган охраны правопорядка, милицией называется, слыхал?

— Слыхал, — безнадежно махнув рукой, ответил Белов.

— Значит, с Пашкой уже побеседовали?

— Уже, — последовал ответ.

Их было трое закадычных друзей на курсе — Глеб, Жора и Паша, Павел Наумов. Причем с Георгием Глеб вместе учился и в школе и в институте, сразу после окончания которого Белов безоглядно ринулся в бизнес. А с Наумовым Глеб кроме того год проработал вместе в отделе физиологии и анатомии. Но затем Павел каким-то образом сумел устроиться судебно-медицинским экспертом, и пути-дороги приятелей окончательно разошлись.

— Неужели он не присоветовал тебе ничего дельного? — искренне удивился Викинг.

— А что он мог присоветовать? Шантаж — штука нематериальная, его к делу не пришьешь. Можно было бы взять этих двоих с поличным в момент передачи денег, но, похоже, за ними стоят серьезные люди. Если пойдут на принцип, от меня даже мокрого места не останется. Да-да, не сомневайся, они это сделают, чтобы другие потом не выпендривались. Нет, на силу можно отвечать только силой. Я тут переговорил с десятком человек — и вот что мы решили. Надо создать собственную службу безопасности, чтобы давать отпор подобным типам. Хотелось бы, чтобы и ты нам помог.

— Интересно, каким отделом мозга вы это обдумывали, — поинтересовался Викинг, — поясничным или крестцовым?

— Глеб, ты не прав, — запротестовал было Белов.

— Еще как прав. Хочешь с помощью добровольной народной дружины победить там, где оказалась бессильной милиция. И не спорь, — заметив, что Георгий хочет возразить, осадил его Викинг. — Кто же они будут, как не дружинники. Ни оружия, ни каких-то особых прав в единоборстве с уголовниками. Скажи, только честно, когда эта идея возникла, вы уже приняли по бутылке на брата? Или ты все это сам придумал?

— Ты же знаешь, я не пью один, — обиженно возразил Георгий.

— Все ясно. Значит, выпивали и придумывали. А поутру об этом вспомнил ты один. Или оказался единственным, кто воспринял эту чепуху всерьез. Ну ладно-ладно, не обижайся. И не отчаивайся. Я чувствую, что из этой ситуации есть выход. Правда, пока не знаю, какой. Но он есть.

Жерех сидел в гордом одиночестве и злобно таращился на компьютер. Во всей этой игрушке ему пришлось по сердцу только одно — название. Ай-Би-Эм. Оно смутно напоминало ему какое-то ругательство. Зачем он вообще связался с этой штукой? По совету одного умника из новых. Мол, можно внести в программу свой пароль, и тогда ни одна живая душа не сумеет добраться до записанной там информации. А секретной информации, не в пример прошлым годам, набралось столько, что не то что уголовнику, а даже Сократу и Гегелю вместе взятым запомнить ее полностью было бы не под силу. Те, кому платит он, те, кто платят ему, те, кто должны платить, но пока не хотят. Адреса, фамилии и цифры, цифры, цифры. Короче, по приказу Жереха, приволокли ему эту американскую дуру. Целый день пахан учился нажимать на нужные ему клавиши. Еще день он вводил информацию. И по-прежнему оставался солидарен со словами одного из телеперсонажей: «Машина думать не может. Машина должна ехать».