Максим Гарин - Викинг

— Пошли, что ли? — Слоник двинулся к двери, но Винни-Пух не обратил никакого внимания на приятеля.

— В гробу я видел твоего клиента. Сказано: пойдешь с нами, значит, так оно и будет.

— Да ты что, офонарел? Там мне постоянно бабки капают и человек проверенный. А вы что: водкой напоили, члеником махнули — и привет. На фига мне такое счастье.

Винни-Пух отпустил руку женщины, схватил ее за жакет и притянул к себе с такой силой, что едва не оторвал от земли.

— Я тебе сказал, сука, пойдешь с нами. А будешь упираться, я тебя так отделаю, что с тобой не только за деньги — даром никто не ляжет. До тебя дошло или врезать разок для верности?

Женщина оцепенела от страха. Она попыталась в знак согласия кивнуть головой, но не смогла.

— Ну же! — решив, что женщина не пришла к какому-то решению, злобно тряхнул ее Винни-Пух.

— Эй, дефективный, тебя случайно не в психушке учили обращению с дамами? Ну-ка отпусти ее немедленно.

Винни-Пух поднял голову. В нескольких шагах о него стоял парень лет двадцати, высокий и стройный.

«Небось из тех, что поучились недельку-другую в каратэшной секции ногами махать и вообразили, что теперь им все позволено», — подумал Винни-Пух.

— Слоник, видишь, человек устал, хочет отдохнуть. Уложи его на травку на полчасика, — потребовал он.

— Ща сделаю, — Слоник одарил парня дегенеративной улыбкой и решительно двинулся к нему.

А парень не пытался ни сблизиться с противником, ни бежать. Он просто стоял и ждал. И только когда, подойдя вплотную, Слоник попытался обмануть его несколькими ложными движениями корпуса, парень ожил и, молниеносно выбросив вперед руку, схватил своего противника за горло. Впрочем, руки у Слоника были свободны, и он мог бить куда угодно: и в пах, и в живот, и в голову. Но Слоник почему-то не спешил этого делать. Он только сдавленно хрипел и неловко пытался освободиться от страшного захвата. Заметив, что содрогания противника начинают походить на конвульсии, парень отпустил руку. Слоник завалился в ту самую травку, в которой должен был оказаться его соперник.

— Когда двое разговаривают, третьему встревать не положено, — поучительно сказал парень, хотя Слоник его и не слышал.

Печальная участь приятеля ничему не научила Винни-Пуха. Отшвырнув женщину так, что она просто чудом устояла на ногах, он бросился на незнакомца.

Со стороны могло показаться, что силы явно не равны: при примерно одинаковом росте Винни-Пух был раза в полтора тяжелее парня. Впрочем, они действительно были не равны. Вот только не в пользу Винни-Пуха.

На этот раз парень не стал ждать. Он стремительно рванулся вперед и одним простым, но четким ударом в нос вывел противника из строя. Все действия парня были незамысловаты, даже, можно сказать, примитивны, и такому искушенному бойцу, как Винни-Пух, не составило бы труда дать достойный отпор, если бы не одно «но». Все было проделано с такой фантастической быстротой, на которую не способны даже боксеры-легковесы.

Обойдя корчившихся на земле противников, победитель подошел к женщине и участливо спросил:

— Вы в порядке?

Вместо ответа женщина ухватила его за руку:

— Бежим отсюда.

Если парень и удивился такому повороту событий, то виду не подал. Он легко устремился за своей спутницей. Когда особняк полностью скрылся за деревьями, запыхавшаяся женщина остановилась.

— И стоило ли так спешить? — поинтересовался парень.

Дыхание его было ровным, как у спящего.

— Стоило, стоило. Если бы на… работе узнали, что из-за меня произошла такая заварушка, могли быть неприятности.

— Интересное кино получается. Какие-то подонки собирались вас изнасиловать, и из-за этого не им, а вам грозили неприятности! — возмутился парень.

— Это не кино, это — жизнь, — возразила женщина.

Она подняла глаза и впервые внимательно рассмотрела своего спасителя. Чуть вытянутое лицо, прямой нос, широкий лоб, голубые глаза, длинные белые, с чуть заметной желтизной, волосы.

— Ой, да вы настоящий викинг, — непроизвольно выпалила женщина. И с удивлением заметила, как смутился при этих словах ее спаситель.

Ведь он действительно был викингом. Точнее, дальним потомком прославленных воинов, которых много столетий тому назад в Западной Европе звали норманнами, на Руси — варягами, а скандинавы — викингами. Он совершенно точно знал о своем происхождении.

Кто сказал об этом Глебу (так звали молодого человека)? Дед, отец матери. Дед, который чуть ли не с младенчества заменил ребенку отца. И это при живом отце, который постоянно пытался принять участие в воспитании сына. До определенных пределов это ему разрешалось. Но стоило эти пределы переступить, как немедленно вмешивался дед и решительно забирал мальчика у родного отца.